На портале K1NEWS.RU продолжается серия публикаций «Двор моей памяти».

Автором этой автобиографической повести является журналист портала K1NEWS.RU Олег Де-Рибас. Как мы отмечали ранее, в Одессе его знают также как историка-краеведа. Теперь он ведет рубрику «Костромич в Костроме». А новый материал посвящен фактам, не ушедшим во тьму веков, а описывает относительно недавние, советские времена. Впрочем, если хотите, данные воспоминания также имеют некоторое отношение к краеведению, с той лишь разницей, что свидетелем и участником описываемых событий являлся сам автор.

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

«Оружие»

Как сделать самострел? Очень просто! Для его изготовления необходимы: дощечка от ящика, бельевой щипчик, три гвоздика. И самое главное, резинка; чтобы было понятней – такая, какая вставляется, например, в мужское белье. Два гвоздя вбиваются в начало дощечки, к ним привязывается резинка определенной длины, щипчик прибивается через пружину по центру досточки – самострел готов. В резинку закладывается вишневая или черешневая косточка, сухая горошина, реже камушек, все это натягивается, зажимается прищепкой. В зависимости от качества изготовления и от вида «снаряда» дальнобойность самострела составляет от 10 до 20 метров. «Убойная сила» такого оружия неизвестна, но об этом многое могли бы порассказать коты нашего Двора, если бы, конечно, умели говорить.

Казалось бы, сегодня, спустя десятилетия, следовало бы повиниться и попросить прощения у всей той дворовой живности, которой от меня доставалось в разные годы. Пожалуйста, я уже делаю это! И все же полагаю задним числом, что наши коты и кошки были, если не умнее, то мудрее нас. Бывало, что косточка пролетала от кота в считанных сантиметрах, но он оставался на месте, недоуменно погладывая на своих «гонителей». И лишь получив в «район хвоста», кот медленно трусил в сторону какой-нибудь щели, которых во Дворе было множество. Представляется что все мы, охотники и преследуемые, участвовали в одной игре, хотя, допускаю, не все игроки получали одинаковое удовольствие.

Увлечение самострелами продолжалось у нас не более двух сезонов; их заменило более современное оружие. В то время начали поступать в продажу пластмассовые пружинные пистолеты. К ним полагались три «стрелы-прилипашки» и крашеная жестянка на стену, имитирующая мишень. Стоило все это «удовольствие», кажется, чуть более рубля.

Стрелять в жестянку я перестал уже через полчаса. Во-первых, стрелы абсолютно не хотели к ней прилипать (резиновые наконечники каждый раз следовало слюнявить, но и это не очень помогало), во-вторых, это было откровенно скучно.

Как вы понимаете, «стрелялки» появились во Дворе сразу и у всех, кому полагалось по возрасту, даже у некоторых девчонок. Задуманные как домашнее, «камерное» оружие, они проводили «на воздухе» ровно столько времени, сколько и мы.

Вообще пистолет, пусть даже детский и пластмассовый, очень непростая штука и вызывает такие же сложные эмоции. Всамделишный, заряженный, он держит палец в постоянном напряжении и просто-таки требует спустить курок. Курки, конечно, нажимались, но коты и голуби могли «отдыхать» – мы палили друг в друга.

Впрочем, эта «эпопея» продлилась недолго. Играя в «войнушку» во Дворе, в парадных, на лестницах и даже в «Позакружке», мы в течение недели растеряли стрелы, а те которые еще оставались были уже без резинок. И надо сказать что, будучи «голыми», они лупили будь здоров и при «удачном» выстреле вполне могли оставить маленький синяк. Потому «вооруженные конфликты» потихоньку пошли на убыль, а конец им положил один неприятный случай, главным лицом которого, увы, был я.

Однажды днем, с «пистолетом наголо» я зашел в палисадник к Вере. С Верочкой мы, между прочим, очень дружили. Она была славной и симпатичной. В ее палисаднике обычно бывало многодетно; так и в этот раз Вера с двумя подружками играла в куклы.

«Куклы» были, пожалуй, единственной из игр, которую напрочь не признавали дворовые пацаны. Я начал подтрунивать над «присутствующими», помахивая пистолетом, заряженным стрелой без резинки, но девочки, занятые переодеванием своих пупсиков, не обращали на меня никакого внимания. Лишь Вера укоризненно подняла на меня свои серые глаза. В этот-то момент мой пистолет и выстрелил. Уверен и до сих пор, что выстрел этот состоял на девяносто процентов из случайности, остальные приходились на «специальность». Но, так или иначе, Вера закрыла лицо руками и отчаянно заверещала. На шум выскочил ее отец, дядя Жора…

Дальнейшее помню смутно. Вот я провожаю взглядом пистолет, медленно летящий в сторону крыши. Затем Верин папа, больно сжав руку выше локтя, ведет меня в сторону моей парадной. Но у самого входа я вырываюсь, пулей взлетаю на третий этаж, вбегаю в квартиру, в течение пяти секунд все докладываю бабушке и с животным ужасом жду прихода дяди Жоры. А он все не идет, потому бабушка, трезво представляя степень нанесенного ущерба, без крика устраивает мне предметный допрос с обыском.

А надо вам сказать, что в моих карманах всегда было много разного барахла, и в этот раз среди спичек, кусков проволоки, катушки ниток и семечек обнаружился вдруг … десятисантиметровый гвоздь. После этой находки взволновалась и бабушка. Приказав мне сидеть в кресле, она наскоро оделась, и пошла на «переговоры». «Договаривающиеся стороны», конечно, пришли к какому-то компромиссу. Но возвращения бабушки я не дождался. Измотанный и опустошенный, я мгновенно заснул и проспал не менее двух часов…

Пистолет я достал с крыши лишь через два дня, но еще несколько месяцев я исподтишка заглядывал Вере в глаза, особенно в правый, возле зрачка которого долго оставалась красная точечка.

Продолжение следует