Если б это жилье продавалось, объявление выглядело бы весьма привлекательно: «Центр Костромы, в шаговой доступности – магазины, рынок, медицинские центры, кафе, музеи, объекты туристического показа, парк, набережная, Волга…» Все так, да не так. И помещения здесь не продаются и не покупаются. Их выделяет город костромичам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Называется это - специализированное жилье или временный маневренный фонд. Вот только время для оказавшихся здесь людей останавливается…   Безнадега, безнадега, от тебя к надежде долгая дорога  Первое, что приходит на ум на входе в обшарпанный подъезд дома №4 по ул. Чайковского, – безнадега. Мы пришли сюда с общественницей Ириной Назаровой по просьбе жителей, уставших стучаться во все инстанции. Разбитые окна, исписанные неприличными надписями стены, щербатые ступени… И запах! Он сбивает с ног, разит наповал. Жуткая туалетная вонь, от которой буквально выворачивает. Ею пропитан весь дом, нет спасения даже в жилых комнатах при открытых настежь окнах, из которых видны прекрасные сосны на аллее, ведущей к знаменитой беседке Островского. Такая умиротворяющая картина за окном, и такой ад внутри. «Почему здесь так пахнет? Канализация сломалась?» «Люди живут тут такие, - объясняет жительница дома Татьяна, – для них везде - отхожее место. И смысла убирать нет, я поначалу старалась, потом поняла – бесполезно. Чисто ведь не там, где убирают, а там, где не гадят». А гадят здесь везде.  Забытое место, забытые люди - классика жанра  Татьяну (свою фамилию она не назвала) с семьей в маневренный фонд поселили после того, как сгорел их дом на ул. Мясницкой. Временно. Только время остановилось 18 лет назад. Про пожар вспоминать не хочет – до сих пор горько, обидно. «Какой смысл ворошить прошлое? – говорит женщина, - сейчас на месте, где был мой дом, коттеджи стоят». «Так вас намеренно подожгли?!» «Конечно, - отвечает Татьяна, - но что теперь об этом говорить – моей семьи больше нет. В этом маневренном фонде умерли все. Мы - нормальные люди, но были вынуждены сюда переселиться после пожара. И здесь я похоронила и родителей, и мужа. И даже собаку… Мне до боли больно жить здесь – у нас хорошая семья была, которую просто сгнобили таким жильем. Я одна осталась и не знаю, надолго ли меня хватит, – жить в такой обстановке просто невыносимо… В общем, место это забытое, и люди давно забытые – классика жанра».  Эх, пей, гуляй, да соседей гоняй!  Контингент, населяющий это временное пристанище, действительно, весьма специфический. Рядом с нормальными людьми, которых привела сюда беда, живут алкоголики, наркоманы и граждане, совершившие не одну ходку в зону. У одного соседа общий тюремный стаж 22 года, хотя ему и сорока нет. Другой – жулик, только и смотрит, где что плохо лежит. Третья – бывшая торговка наркотиками... «Надо же и им где-то жить!» - скажет кто-то. Надо! Но не вместе с такими, как Татьяна, и другими добропорядочными людьми, беззащитными против буйных и агрессивных соседей. «И угрозы в свой адрес слышали, и комнату мою пытались взломать, хорошо вспугнули воров», - рассказывает Наталья Дукалова – еще один несчастный обитатель этого дома. Пьяные ссоры и разборки, в том числе по ночам, не редкость. А еще в коридоре шальная братия устраивает «дискотеки», музыка гремит всю ночь до утра, пока последний гуляка не вырубится в своей коморке. «Соседи-то у нас какие! Страшно в туалет выйти, убьют и похоронят, и никто не заступится, кричи – не кричи», - ветеран труда Анастасия Анатольевна Михайлова не может сдержать слез. «Ответственности у этих людей никакой нет – ни перед людьми, ни перед своими детьми, ни перед животными, которых заводят!», - говорит Татьяна. «Хоть бы участковый пришел, вразумил их, - жалуется Вера Алексеевна Пижонкова, - вот если что случится, тогда другое дело, вызывайте полицию, отвечают нам».  День открытых дверей  «Горим чуть ли не каждую неделю, - говорит Татьяна, – это очень страшно, когда среди ночи вдруг крик: «Пожар!» Не знаешь, что хватать, куда бежать… Для людей, которые уже пережили ужас пожара, травмированы этим, это вдвойне страшно». «Недавно случился пожар. Я проснулась от криков, вскочила - полная комната дыма, - рассказывает Наталья Дукалова, - загорелось что-то на втором этаже…» «Пьют каждый день, на что – непонятно, - делятся другие постояльцы, - гуляют целыми днями, за жилье, похоже, вообще не платят, – постоянно приходят предупреждения, судебные решения с требованием погасить задолженность… Но они как жили, так нагло и продолжают жить – да еще и сожителей сюда подселяют, дружков-собутыльников. Без регистрации, без оплаты. Просто открывают любую комнату и пускают кого угодно жить…» Если пройтись по коридору, «свободное» жилье обнаружить легко. Да и запертые комнаты открыть пинка хватит – двери ветхие, замки на честном слове держатся, где-то проход просто заколочен доской. Заходи и живи! «Да такое и бывало - приходили с улицы, занимали комнату и жили какие-то непонятные люди. И управу на них не найти», - вспоминает Вера Алексеевна. А кого такой приют может привлечь? Явно не добропорядочных граждан, а тех, кто скрывается от закона или замышляет что-то нехорошее. И это в самом центре Костромы…  «Тайфун» ушел, вулкан остался  Впрочем, были другие времена – за порядком в маневренном фонде следило охранное предприятие «Тайфун». Меры предпринимались тут же – буянов быстро усмиряли. Как воспоминание о «Тайфуне» – закрытая на ключ проходная на первом этаже, где когда-то были охранники. Сейчас на охрану денег нет, потому люди оставлены наедине с проблемными соседями. «Выход только один: расселять людей в разные места, - убеждена Татьяна, – нормальных людей, попавших в сложную ситуацию, - в одно жилье, асоциальных граждан, как во времена СССР, - на 101-й километр. Потому что жить вместе с ними невозможно. Это как на вулкане, как на пороховой бочке – каждый день что-то случается. Покидать дом даже на короткое время страшно. Уходить к друзьям страшно, отдыхать ехать страшно, в больницу лечь страшно… Потому что не знаешь, к каким развалинам вернешься…»  Антисанитария чистой воды Вера Алексеевна Пижонкова поселилась здесь девять лет назад, когда сгорело ее жилье на ул. Полянской. Тоже временно, но, похоже, навсегда. Она не ждет перемен, считает, что так и придется ей доживать свой век здесь. Условия, конечно, не радуют: газа нет, горячей воды нет, туалет течет. Готовит на электроплитке в своей комнатке. Ни ванны, ни душа нет. Ходят в общественную баню. Белье – кто в прачечную сдает, кто сам пытается выстирать. Ее общая кухня вне доступа - ее «оккупировали» и заперли от остальных на замок более напористые соседи. Потому стирать и мыть посуду приходится в вонючем сортире со сломанными водопроводными кранами. Стоит на одной из общих кухонь, кстати, и парковая скамья с коваными ножками – кто-то притащил ее сюда, «прихватизировав» из общественного места. Ни у кого из МУПов не пропало это добро? В общежитии – антисанитария. Полчища клопов и тараканов, которых годами, десятилетиями не удается вывести. «В этом году нашествие тараканов сумасшедшее, не знаю, где еще мазать, чем еще их травить. Вроде бы все обработала – кровать, белье постельное, подушки, а их меньше не становится, - говорит Татьяна, - есть даже чисто белые особи». «У меня полпенсии уходит на то, чтобы травить тараканов, но безрезультатно, - жалуется Вера Алексеевна, - и за такое «качество» жилья мы еще деньги платим!»  Не повезет, так не повезет  А некоторые даже платят дважды. Нет, к поговорке про скупых это не имеет отношения. Семье Михайловых приходится оплачивать жилье в маневренном фонде на ул. Чайковского и в пер. Воскресенском, дом там сгорел в 2009-м и признан непригодным для проживания. «Нам советуют выписаться из жилья в Воскресенском, чтоб не платить за него. Значит, я – коренная костромичка, дочь инвалида Великой Отечественной войны Марусова, награжденного орденами Славы трех степеней – на старости должна стать бомжом?! У меня трудовой стаж 41 год, много лет была народным заседателем в суде у судьи Марии Ивановны Гончаровой. Неужели я не заслужила жилье от города?», - возмущается Анастасия Анатольевна Михайлова. К тому же до сих пор идут судебные разборки, потому отказ от прописки может усугубить и без того сложную ситуацию. Сгоревший многоквартирный деревянный дом №16 в Воскресенском пер. был построен в 1936-м как контора крупзавода. Поначалу там жил директор предприятия и главный инженер, потом «нарезали» комнатушек и заселили рабочий люд. У Михайловых квартира была общей площадью 24 кв. м, не приватизирована, это было муниципальное жилье. В пожаре 2009 года они потеряли все – загорелось ночью, спасаясь, только документы и успели прихватить. А сосед, что жил на втором этаже, сгорел заживо. В 2015 году Свердловский районный суд постановил: обязать администрацию Костромы предоставить Михайловым по договору социального найма благоустроенное жилое помещение, отвечающее санитарно-техническим требованиям, равнозначное ранее занимаемому. Но 24 кв. м общей площади и 16 кв. м - жилой на семью из шести человек мало, это не соответствует жилищным нормам. А.А. Михайлова пыталась судиться, дошла до Верховного суда, однако в требовании предоставить семье жилье по установленной норме было отказано. Такой у нас закон. Сегодня у Михайловых лишь две небольшие комнаты в маневренном фонде, которые им не принадлежат, а другая часть семьи вынуждена снимать жилье в другом месте.  Бесперспективная перспектива  Перспективы в получении жилья от города у Михайловых туманны. 1986 - номер квартирной очереди у Анастасии Анатольевны, у ее дочери Елены Михайловой – 6073. А жилье муниципалитет давным-давно не строит, это вам не советские времена, когда люди могли получить бесплатную квартиру от города. Грустно читать ответы городских властей. «Благоустроенное жилье вам будет предоставлено в порядке очередности при наличии свободного жилья», - пишет первый заместитель главы администрации Олег Болоховец в 2013-м. Думается, он при этом прекрасно понимает: не дождаться пенсионерке, которой давно за семьдесят, такого подарка. Письмо 2015 года от структуры, название которой в данном случае звучит как насмешка - отдел обеспечения реализации прав граждан на жилище: «К сожалению, администрация Костромы свободными жилыми помещениями практически не располагает ввиду отсутствия денежных средств на строительство и всеобщей его бесплатной приватизацией. Появляющиеся благоустроенные квартиры распределяются целевым назначением под федеральные программы либо на исполнение решений судов…». Но у Михайловых-то есть решение суда, однако и его почему-то не спешат исполнить. «Общегородская очередь – это иллюзия, - убеждена Татьяна, - мне недавно раскрыл глаза на это человек, имевший отношение к этой сфере. Да, у нас есть конституционное право на жилье. Но на деле ждать нечего». Такое ощущение, что слово «маневр» тут надо толковать не как какое-то передвижение, перегруппировку, а как некую уловку, обман, иллюзию. Ведь какая это временность, если люди живут тут по двадцать лет и покидают маневренный фонд, простите, лишь вперед ногами?  Контрасты одного здания  Когда-то на Чайковского, 4, был госпиталь, потом общежитие технологического института. Когда помещения стали никому не нужны из-за плачевного состояния, здание взяла на баланс городская администрация, организовав в нем маневренный фонд. Точнее, в большей части здания, потому что другую часть до недавнего времени занимал отдел загса. «Из окон мы смотрели на тех, кто шел в загс, кто хотел здесь найти счастье, мы его в этом доме не нашли», - горько шутят обитатели маневренного фонда. Сейчас тут располагается областной отдел по делам молодежи. Визуально контраст между муниципальными помещениями разительный, хотя хозяин вроде как один. Но там, где трудятся чиновники, – все чинно-благородно, а за стеной - грязь, вонь, разруха. «Сейчас Год волонтера, может, не надо ничего придумывать, а взять шефство над этим конкретным объектом?» - предложила я знакомому, имеющему отношение к молодежным проектам. «Там, наверно, рассадник каких-то болезней, - поморщился он, - да и вообще небезопасно пускать туда детей». А детей туда и не надо пускать – они уже там живут, вместе с родителями. Малышки Александра и Евгения играют в провонявшем мочой подъезде, ловят тараканов, бегают по двору, в котором нет не то что детской площадки, но даже примитивной песочницы. Ничего, кроме антисанитарии и запустения. …Дом маневренного фонда не такой древний, как стоящие рядом жилые дома соборного причта костромского кремля. Но у жителей последних все же есть надежда на переселение - здания, отнятые у церкви после революции, могут вернуть митрополии, а гражданам дать новое жилье. У обитателей маневренного фонда и такой перспективы нет. Из разбитых окон они лишь наблюдают за тем, как быстро растет колокольня возрождаемого кремлевского ансамбля. Где-то что-то меняется, но не здесь…  Сплошные ассоциации  Моя спутница Ирина Назарова назвала посещение дома на ул. Чайковского походом в сталкерскую зону. И правда, зачем далеко ездить за экстримом, который сегодня так привлекает молодежь, если он рядом. Не забудьте только взять противогаз. У меня же увиденное ассоциировалось с пьесой М. Горького «На дне». Больше ста лет прошло, а что изменилось? Все также беззащитен человек, в дверь которого постучалась беда. Вот жили-были обычные хорошие люди, растили детей, строили планы на будущее. Но им не повезло – и в один миг оказались на самом дне. Где нет просвета. Вспомнился, конечно, и роман Стивена Кинга «Безнадега», хоть это фантастика, а здесь грубая реальность. Но там затронута знаковая - и для писателя, и для каждого из нас - проблема: «Если есть Бог, то почему происходят такие страшные вещи?» Действительно, почему?  Зинаида НИКОЛАЕВА. Фото автора.  

Шляпа - любовь и необходимость       Есть у нас женщины, кто не мыслит себя без шляпы. И летом, и зимой только в этом головном уборе. Татьяна Федоровна Кулакова – из таких, первый раз надела шляпку в детстве: - Это была летняя соломенная панамка. В те времена погода бывала очень жаркой, и головной убор предохранял. Но те шляпки почему-то очень быстро «размочаливались», портились. Может быть, соломка была некачественной, или ее неправильно перед изготовлением шляпы подготавливали. И шляпки хватало только на один сезон. Соломка в послевоенные годы была на пике популярности. Даже мальчики летом носили соломенные кепки с козырьками. У мужчин были шляпы классической формы, выполненные из соломки. А самые красивые шляпки были у женщин. Татьяна Федоровна помнит, что эти головные уборы были очень аккуратные, «по голове», и часто сбоку украшались небольшими бантиками или цветами, ягодками.        Повзрослев, долгое время Татьяна Федоровна шляпы не носила, да они и перестали тогда быть популярными. Но лет десять назад у нее возникла необходимость закрывать лицо. Она тогда только вышла из больницы и сразу побежала в магазин. В продаже были шляпы только пляжные, с большими круглыми полями. И женщина купила такую: - Она у меня до сих пор жива, эта огромная шляпа, она полностью закрывает лицо. Смущали только большие отверстия в шляпе, через которые солнечные лучи все равно попадали на лицо. Пришлось на поля шляпы нашить белую холщевую ткань.         Второй стала шляпа, купленная в Серпухове. Она была производства Польши, белая, с большими полями и с тесьмой, отделанной деревянными бусинами. Шляпа стоила более двух тысяч рублей, это было дорого по тем временам. Но шляпа была очень красивая! Женщина вспоминает, что особенно хорошо шляпа смотрелась именно с ситцевыми платьями. Когда Татьяна Федоровна шла по городу в шляпке и длинном платье, ее постоянно останавливали и спрашивали, где она купила такую прелесть: - Правда, в ней неудобно было ездить в автобусе. И в магазинах, помещениях я ее тоже снимала! Сейчас легендарный головной убор пришел в негодность: когда на шляпе вдруг появились желтоватые пятнышки, женщина решила, что ее надо помыть. Но шляпа, видимо, оказалась бумажной и после этого «размахрилась». Внучка Даша посоветовала бабушке: «Ты ее полей лаком, она будет крепче!» Но и эта процедура не помогла. Но шляпку не выбросили, ее до сих пор используют дочка и внучка Татьяны Федоровны в поездках на море.     {slider} Головные уборы своими руками          Первую настоящую соломенную шляпу Татьяна Федоровна купила случайно в переходе московского метро около станции «Пушкинская». Она возила внучку на занятия в художественную школу. И однажды девочки в этом районе что-то рисовали, а бабушка гуляла рядом, увидела шляпу и не смогла пройти мимо. Когда подошла к девочкам-художницам, те оценили: «Классная!» Татьяна Федоровна говорит: - Я очень люблю эту шляпу! У нее большие поля, и их можно ставить по-разному. Иногда я их загибаю набок, получается очень элегантно. А иногда поля опускаю. У этой шляпы тулья была повязана черно-белой лентой. И рукодельная Татьяна Федоровна сшила для этой ленты нарядный черно-белый цветок. А потом под другое платье появилась рыже-желтая льняная лента и такой же цветок, отделанный к тому же вязаным фриволите. А потом был сделан и еще один цветок из ткани в мелкий горошек.            Без шляп Татьяна Федоровна летом на улицу не выходит. Поэтому и лучший подарок для нее этот головной убор. Когда дети ее отдыхали во Франции, то по всем магазинам там они смотрели шляпы. Выбрали одну и привезли в подарок. Но и в нее мастерица внесла нечто свое. Французская шляпка очень красивая, на ней вывязаны два ажурных ряда, но один из них скрывала красная лента. Татьяна Федоровна сняла ее и укрепила здесь связанное собственноручно кружевное фриволите. И шляпа заиграла другими красками! Стала нежнее и элегантнее.              Одна из любимых шляп куплена в костромском ателье. Она стоила тогда более двух тысяч рублей, и Татьяна Федоровна несколько раз примеряла ее перед тем, как приобрести. К ней женщина сшила летний комплект изо льна (руки летом тоже приходится закрывать от солнца) – пальто и платье без рукавов. Вид в этом наряде со шляпой очень аристократический, просто поезжай на скачки в Аскоте! Кстати, эту шляпу женщина носит со многими летними нарядами. Когда отдыхала в подмосковном санатории, находившемся в бывшей дворянской усадьбе, и прогуливалась в этой шляпе, белой блузке и длинной юбке, все говорили: «Вы, как чеховская героиня!» Всего же летних шляп у Татьяны Федоровны сейчас пять. Но у нее есть еще и летние шапочки. Женщина несколько дней в неделю ходит в храм. А там нельзя находиться без головного убора. В шляпе женщина идет до церкви, а там одевает шапочку. Татьяна Федоровна говорит: «Мне не идут платки, у меня короткая стрижка. И как-то я купила за 800 рублей шапочку – сверху она была сшита, как чалма, а по краям – кружево. Я сняла с нее выкройку, и теперь у меня по этому лекалу 11 шапочек». У экономной хозяйки ничего не пропадает. Уютные, но уже слегка поднадоевшие хлопковые рубашки и блузки она использует как материал для головного убора. Когда женщина сшила первую такую шапочку, коллеги ее оценили на «отлично». Потом Татьяна Федоровна сшила шапочку специально к широкой «цыганской» юбке. Мастерица уже видит, что и как можно скомпоновать – от блузки пойдет ткань, от надоевшей юбки – кружево. Использовала на головной убор и небольшой павлопосадский платок с розами. И все это нарядно, эксклюзивно и натурально!  - Страна советов - На любой вкус и цвет        Кстати, дизайнеры говорят, что строгих правил в выборе своей летней шляпы в этом году нет. Предлагается лишь проявить фантазию и вкус. Но непременное условие – шляпа должна идеально подходить к внешности и типу лица. И это сделать несложно – в продаже множество шляп разных фасонов и стилей.        + Для знойных дней предлагаются шляпы в стиле «хиппи-шик», выполненные из итальянской соломки. К романтичным и женственным образам подходят шляпы с узкими полями и мягкой тульей. Этот фасон универсальный и идет практически всем.                  + Вернулся и ковбойский стиль - шляпа с большими, загнутыми по бокам полями. Влияние духа Дикого Запада видно и в деталях. Такие шляпки украшаются бахромой и шнурками. Они отлично смотрятся с джинсами и блузками. Рубашка не обязательно должна быть клетчатой и прямой, напротив, приветствуются воланы, обилие рюшей. Отлично выглядит свободная рубашка пастельных тонов с шортами хаки, плетёными сандалиями и ковбойской шляпой. Это лёгкий и комфортный образ на каждый день.        + Специалисты говорят, и это заметно на городских улицах, что фавориты моды-2018 – широкополые модели. Такие модели сейчас очень стильно выглядят в городской обстановке – и с нежным сарафаном, и с укороченными джинсовыми шортами. И опять же такие модели под стать любому типу внешности.   В этом году многие летние шляпы украшают пряжками, элегантными брошками, цветами, стразами и даже перьями.     + Ностальгию по ушедшей эпохе отражает популярность винтажных моделей. Широко известна «таблетка» – маленькая, плоская, жёсткая тулья и отсутствие полей. Её носят на макушке или кокетливо сдвигают набок. Часто ретро-шляпку дополняет вуаль, которая делает взгляд таинственным и соблазнительным. А специально для вечеринок, где нужно быть неотразимой, дизайнеры ввели новый тренд в винтажном стиле - ободки с вуалью. Шпильки, облегающее платье, вуаль - это составляющие элегантного вечернего образа.          + Головной убор на пляж можно подобрать по цвету к купальнику или сумке. Очень модными становятся пастельные тона. Универсальные цвета: золотистый, коричневый, белый, серый, оливковый. Чёрный и серый хорошо подходят для вечера и классической одежды. В летнем сезоне популярен и цвет сочной фуксии.     - За бугром-  Способна даже пригоршня соломы       Лучший материал для изготовления летний шляпы - тончайшая соломка. В этом году на улицах Костромы можно увидеть не только натуральные ее оттенки, но и ярко выбеленные. Это, как говорят знатоки, особенно популярно. Шляпки лёгкие и хорошо защищают от палящих солнечных лучей. Модели с широкими полями предохраняют волосы от выгорания. Шляпы из соломы тонкого плетения подходят к летним платьям, сарафанам, джинсовым шортам и топам. Новая тенденция - декорировать пляжные головные уборы крупными цветами и яркими длинными лентами.       Не менее востребованный материал для шляп - сизаль. Он состоит из целлюлозы, поэтому шляпы из него очень комфортны. Из хлопка шьют широкополые модели для пляжа и интересные панамы для города.        Отметим, что самые популярные соломенные шляпы родом из Франции и Италии. На юге Франции есть местность под названием Кассад. Фабрики по производству соломенных шляп существовали здесь уже 200 лет назад. Рядом есть большие поля, на которых выращивают злаки. Шляпное производство существует и сейчас. И люди на этих фабриках работают на оборудовании, которому по 150 лет.        Кроме того, каждый год в городе Кассад происходит фестиваль шляп, на который съезжаются художники со всего мира.. На главной площади города ставится большое количество стендов, палаток, где выставляются самые лучшие художники. Например, в прошлом году там выставлялся художник, который делает свои шляпы для театра Гранд-Опера.       Отличные соломенные шляпы выпускают итальянские фирмы. Они хранят старые традиции. Итальянцы производят совершенно удивительные шляпы из соломки и к ним создают очень красивые цветы.   - Их нравы -  Эксклюзив ищите в Аскоте         Самое грандиозное собрание всевозможных шляп каждый год можно увидеть в июне в Англии. Каждый год на ипподроме в Аскоте, в графстве Беркшир, собирается около 500000 человек, среди которых и все члены монаршей семьи Великобритании под предводительством королевы Елизаветы II.           Во время скачек ведутся не только спортивные, но и модные соревнования. Ежегодно Елизавета II выбирает самую элегантную, необычную и впечатляющую шляпку какой-либо гостьи. Ее дизайн, форма, цвет могут быть любыми, единственное требование - основание шляпки должно быть не менее 10 см. Шляпки принято менять каждый день, а самый шикарный и поражающий воображение вариант оставить до четверга, который еще называют Днем Леди или Женским днем. Например, однажды гостья приехала на скачки с огромным сооружением на голове, украшенным чучелами экзотических птичек. У другой на голове было сомбреро, расписанное под рулетку. Другая очень довольная женщина красовалась перед ипподромом в шляпе, декорированной бутылками вина, бокалами и закусками. А кто-то явился с чучелом взлетающего тетерева на голове. Размах крыльев - более полуметра.                                                                    Светлана ГАПОНЮК.