25 декабря народной артистке РСФСР Ирине Аркадьевне Аркадьевой исполнилось бы 90 лет – сообщает K1NEWS.RU. В честь юбилея примы костромского драматического театра им. Островского наш портал подготовил воспоминания ее родных, коллег и учеников.

Внучка Ирины Аркадьевой Аксинья Гвоздкова-Красикова:

Я благодарна жизни, что родилась именно в этой семье! Бабуля для меня — большой пример. Она всегда была ”не как все”: куда-то бежала, спешила, жить не могла без работы. Ирина Аркадьевна — блистательная актриса, которой под силу всё! Каждый выход её на сцену сопровождался мурашками, а во время поклона мои глаза наполнялись слезами. Выходя после спектакля, она с улыбкой спрашивала: «Ты что, плакала?». Я ни разу не созналась ей, потому что и сама не могла объяснить те чувства, которые захватывали меня в эти моменты. Я чувствую любовь своей бабули и по сей день. Она всегда говорила о том, что самое важное – это любовь. Она говорила о любви к театру, к семье, к коллегам, студентам, которых считала своими детьми. О любви к животным, природе и всему, что окружает в жизни. Ирина Аркадьевна ушла в 86 лет. Сегодня ей исполнилось бы 90. Для меня она навсегда самый родной человек, который дал мне все самое лучшее в жизни. 

Актер драмтеатра имени Островского Дмитрий Рябов:

У нас были достаточно теплые отношения. Мне посчастливилось работать с ней во многих спектаклях. Она большой профессионал, много дала мне как молодому актеру, который только пришел в театр, стала мне наставником, учителем, педагогом . Она подсказывала мне некоторые приемы даже для тех спектаклей, в которых не была занята сама. Но делала это всегда ненавязчиво. В форме: «Дима, а сделай-ка вот так…». У нее было любимое выражение: «А вот другой глаз, а вот сейчас не Рябов, а другой».  Как я понял, она в своей жизни хорошо знала мужчин, знала наши привычки и ей была  близка мужская энергетика.

Я менял смеситель у нее дома. Я стоял в бухгалтерии — мы тогда деньги еще получали наличкой. Пришла Ирина Аркадьевна и говорит: «Вот у меня сломался смеситель. Я старуха, мне больше 80 лет, куда мне обращаться»? Она все это сказала на публику, играя. Она всегда артистка. Я вызвался помочь, купил смеситель, поставил. Потом мы сидели, пили чай и беседовали о жизни. У нее очень тяжелая судьба: блокада Ленинграда, смерть дочери, болезнь… Но я ни разу не слышал от нее жалоб. Возможно, все эти ситуации сформировали ее знаменитый аркадьевский характер, волевой, в чем-то жесткий, не имеющий подводных течений. Она всегда все говорила прямо в глаза. Про мои косяки она говорила мне прямо в лоб. Все это в аркадьевском стиле.

Актер театра имени Островского Александр Кирпичев:

Ирина Аркадьевна – это легенда театра. У нее была неудержимая энергия, она всей душой болела за театр. Она никак не проявляла свои внутренние переживания. Она могла с юмором сказать: «Все, я скоро помру». Мы понимали, что в какой-то мере это правда, но она никакой жалости к себе не вызывала. Она много курила и всегда носила с собой фляжку с коньячком. На всех банкетах она ничего не ела с общего стола. Наверное, ей ничего этого нельзя было. Поэтому она пила коньяк из фляги. Еще Ирина Аркадьевна могла по взгляду и жесту понять настроение человека. Все роли она пропускала через себя, все проживала. Это волевая женщина. Она могла себе позволить вольность в силу свободолюбивого характера. Она могла пойти против системы, если это было против ее мировосприятия. В ней все было гениально.

Эти костюмы были сшиты специально для Ирины Аркадьевны

Начальник костюмерного цеха театра имени Островского Лариса Пшанцева:

Я была личным костюмером Ирины Аркадьевны. Я пришла в театр в 2003 году. Для меня наша первая встреча была не очень приятной. Ирина Аркадьевна мало кого к себе подпускала. Когда меня пригласили к ней познакомиться, она гримировалась. Меня представили, она сначала не отреагировала, будто меня и нет, потом посмотрела на меня оценивающе и сказала: «Ну посмотрим, что это за костюмер». Я много слез пролила в начале работы с ней. Она часто говорила хлесткие фразы, мне было обидно, но я теперь понимаю, что это просто работа. А потом она во мне души не чаяла, просила посидеть с ней, пообщаться. Мы много разговаривали про жизнь. Уже перед ее уходом из жизни она звала меня в гости, а мне было некогда. Потом я побывала у нее дома, после ее смерти. Надо все делать вовремя. Она замечательная, отзывчивая, добрая. Мы в последнее время стали подружками. У нас была ситуация, когда она не очень хорошо себя чувствовала. Мне нужно было очень быстро переодеть ее между сценами. Я ей сказала: «Надеваю на вас брюки, потом туфли, и только после этого вы встаете». Она кивнула, но все равно сделала наоборот, встала без обуви. Тогда я от переживаний, что она не успеет на сцену вовремя, резко с матерком ее осадила. После спектакля она с усмешкой мне сказала: «Да, хорошо ты меня приложила! Ну, пойдем одеваться».

Участница театральной студии филологического факультета КГУ им. Н. А. Некрасова Ирина Махорина:

Ирина Аркадьевна была бесподобная женщина. Харизматичная, женственная, в каждом ее движении было некое кокетство.  Она стала для меня проводником в мир театра. Еще для меня она была иконой стиля. Почти до самого последнего дня Ирина Аркадьевна  ходила на каблуках и в платьях. Она была иногда довольно резким человеком. Хочу отметить, что она могла элегантно разговаривать матом. Нецензурная лексика всегда гармонично вплеталась в литературные тексты. Она была для меня большой друг, театральная мама. Нас, студентов, почти детей, она взяла под свое крыло и учила жить, учила сдерживать удары. Впрочем, и сама прекрасно держала удары судьбы. 

Последнее интервью Ирины Аркадьевны Аркадьевой можно прочитать здесь.