В фондах Государственного архива новейшей истории Костромской области содержится немало любопытных справок, донесений, отчетов, указаний, писем, других бумаг и иллюстративных материалов.
Продолжаем рубрику «Документ».
Ранняя весна 1935 года. Страна, в массе своей, готовится к Светлому Христову Воскресенью. Православные, которых все еще очень (а, по мнению кое-кого – даже чересчур) много в СССР, постятся. Верующие «со стажем» готовятся к разговению, молодежь предвкушает троекратное христосование. Пасха (а в 1935-м она выпала на 28 апреля) не за горами, все ближе Всенощная, Крестный ход, развеселые гулянья с хороводами и играми. А в это время…
19 марта в Макарьевский горрайсовет «СВБ» поступил циркуляр «сверху». «СВБ», чтобы вы знали, это – Союз воинствующих безбожников, функционировавший в 1925-47 годах. Практически неизменным председателем этой будто бы добровольной
общественной организации являлся видный большевик Емельян Ярославский. Своей задачей «безбожники» ставили идейную борьбу с религией во всех ее проявлениях. А потому также готовились к Пасхе, но к своей – «красной»…
Так вот. Интересующие нас документы содержатся в папке агитационно- пропагандистского отдела Макарьевского РК ВКП(б). В ней, в частности, обнаруживаем план антирелигиозной работы на март-апрель месяцы, центральным пунктом которой являлся первый по счету – «проведение антипасхальной кампании». Предусматривалось создание ряда антипасхальных бригад, которые загодя должны выявить пункты для агитации, не позднее 20 апреля сделать антирелигиозный доклад, а 28-30-го, то есть в сам
праздник, провести антипасхальный вечер. И, кроме того, разместить соответствующие статьи в газетах, провести не менее двух антипасхальных выступлений по радио.
Но это, конечно же, было не все. В преамбулу второго письменного указания (от 9 апреля) вошли цитаты пролетарских классиков, где религия приравнивалась к опиуму или сивухе. Сообщалось, что юрьевецкий поп «заявляет избачу (сотруднику избы-читальни –
авт.), что «последний должен у него учиться работать», а другой священнослужитель «на территории стеклозавода устраивает массовое крещение детей рабочих, без ведома их родителей».
Приводились выдержки из доклада тов. Ярославского об ослаблении
классовой борьбы, о фактах «успокоенности, благодушия, телячьего восторга», опровергалось мнение, что «старое должно самотеком врасти в новое».
А потому школам было предписано «начиная с III класса провести беседы с учащимися о классовой сущности пасхи, ее вреда для соцстроительства», несколько чтений антирелигиозной литературы, организовать выступления «затейников- антирелигиозников». Кроме того, директора должны были представить сводки о посещении занятий в пасхальные дни, а это уже было серьезно, ведь на основании этих сведений могла быть «проведена работа» и с родителями школьников.
От избачей требовали проведения антирелигиозных вечеров с докладами, соответствующих бесед в колхозах с привлечением учителей, врачей, агрономов, распространения антипасхальной литературы. Клубам предлагалась организация викторин с вопросами-ответами, естественнонаучных лекций и постановок, показ диапозитивов и учебных кинофильмов. ФЗМК – фабрично-заводские местные комитеты – должны были оказать всяческую поддержку антирелигиозным акциям.
Курировать и направлять всю эту работу поручалось местным ячейкам СВБ… Можно предположить, что в какой-то степени мероприятия антипасхальной кампании были реализованы. Но насколько они были эффективны? В июньском письме
зам. секретаря Антроповского РК ВКП(б) находим: «поп из Понизово увидел, что комсорг Смирнов организует антирелигиозный пасхальный «вечер»… накануне «пасхи»…подошел к Смирнову и говорит ему: «Что ты, паренек молодой, и ведешь работу против
бога, а о жизни и страдании его не знаешь; на вот, возьми и почитай жизнь и страдание «исуса христа» (орфография сохранена – авт.).
Что же касается храмов и верующих, то судя из текста «во время «пасхи» церкви Понизовской общины и Арсеньевской слободы… были переполнены». Притом посещали их отнюдь не только взрослые и старики, но и молодежь…
Олег ДЕ-РИБАС, пресс-служба Государственного архива новейшей истории Костромской области (ГАНИКО)
