Все мы знаем и любим песню Юрия Антонова про улочки с ласковыми названиями: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…» Вот только жить на патриархальных окраинных улочках, проездах и переулках бывает не совсем комфортно. Особенно если расположены они в так называемой промышленной зоне.
Запах нехороший, приторно-удушающий
Чем дальше от центра, тем меньше внимания. Многие жители улицы Вокзальной и проезда Вокзального считают свой район бермудским треугольником. Во-первых, по конфигурации он действительно напоминает эту геометрическую фигуру, во-вторых, здесь все признаки исчезающей нормальной жизни. «Люди с окраины – для власти люди второго сорта, – не скрывала эмоций жительница Вокзального проезда Тамара Константиновна Петрова, – приезжайте к нам и сами убедитесь». От имени соседей по улице эта боевая женщина (сейчас на пенсии, в прошлом – инженер-механик) звонила в редакцию по поводу тополя, висевшего на проводах над проезжей частью. «Может, тут совпадение, но коммунальные службы проявили активность и спилили опасное дерево сразу после выхода номера газеты с критикой в их адрес. А заодно, к нашему удивлению были закрыты металлическими крышками открытые канализационные колодцы», – констатирует теперь Тамара Константиновна. В недавний наш приезд она выступила в роли сталкера и провела нас по самым заброшенным уголкам «бермудского треугольника».
Проезд Вокзальный и одноименная улица – это старый уголок промышленного Заволжья. По одну сторону треугольника – масштабное кирпичное строение, принадлежащее некогда местному хлебозаводу (по информации, располагаемой жителями, возводился этот производственный монстр под склады, а потом был перепродан новым хозяевам-москвичам), по другую – на месте бывшей советской лесоторговой базы множество всяких разномастных контор и производств (в том числе и типа «шарашек»). По другую сторону соседствующей оживленной трассы тоже не сады и райские кущи, ибо так не назовешь всевозможные производственные точки типа автозаправки. Что и говорить, соседство незавидное. Особенно донимают запахи. С какой бы стороны ветер не подул, отовсюду – нечем дышать. От насосной станции, перекачивающей канализационные отходы («Все почему-то врубают вечером, и она всю ночь гремит») веет отхожим зловонием. С наступлением темноты, когда жителям уже никуда не дозвониться с жалобой, начинают что-то жечь за кирпичными стенами соседнего производственного строения. «То ли тару жгут, вместо того чтобы вывозить, то ли рамы деревянные варят в масле, но запах нехороший, приторно-удушающий». Со стороны бывшей лесоторговой базы тоже дым, все что-то уничтожают с помощью огня без соблюдения норм экологии. «А когда по весне на путях идет разгрузка продукции птицефабрики, нас окутывают ароматы скотомогильника». С аргументом – «ну не повезло вам с соседством, ничего не поделаешь, смиритесь» – народ в «Бермудах» мириться не желает. Мол, в советские времена рядом располагался погреб-хранилище нефтепродуктов, и то никаких запахов не чувствовали, а сейчас там ничего не хранится, а повсюду солярой воняет. Почему бы городской власти не устроить вечерне-ночной рейд по заволжской промзоне, чтобы узнать причину астматического тумана?
Рады, что зима малоснежная
Почему-то считается, что окраина все стерпит: и грязь, и вонь, сугробы и темень. Жители проезда Вокзального даже рады, что нынче зима малоснежная. Потому что город не посылает к ним снегоочистительную технику. «Мы же частный сектор! Если удается с каким-нибудь трактором договориться, прочистит улицу, а так приходится ее трамбовать своими ногами». Сетуют и на то, что коммунальным службам нет дела до неисправных уличных фонарей. В качестве красноречивого примера наплевательского отношения к окраинным улицам приводят картину местной живописной свалки. Нет, это вовсе не экологический вандализм жителей. Ее тут оставили работники, менявшие опоры ЛЭП. «Там, где улицы многолюдные, они мусор за собой убрали, а нам эту кучу из бурелома оставили на добрую и вечную память».
По мнению Тамары Петровой, если на их улицах зловонит по причине полного пофигизма расплодившихся мелких предприятий («Что хотим, то жжем»), то атмосфера равнодушия к ним властей тоже дурно пахнет. «У нас выбирали депутата. Я было ринулась, чтобы пожаловаться на то, что у нас на улице нечем дышать. И знаете, что он первым делом спросил: «А вы в суд на них подавали?» Почему я, рядовой житель, должна подавать в суд на бизнесмена из-за того, что он неправильно что-то жжет? Даже власть отгребает от себя обязанности, что уж говорить о других. Хотите, расскажу анекдот? Когда на нашей улице упало дерево на провода, соседка позвонила электрикам. И они приехали – с вышкой, с пилами, словом, в полной боевой готовности. Но, увидев, что дерево висит на телефонном кабеле, а не на электрических проводах, разразились угрозами по поводу ложного вызова. И уехали вместе со своими лестницами и пилами, оставив опасный тополь болтаться над проезжей частью! Что за ржавчина уничтожает в людях последние остатки порядочности и совести?»
Объект для мародеров
Главный «сталкерский» объект располагается по адресу: ул. Вокзальная, 9. Есть чему удивляться и ужаснуться. Объект обнесен глухим бетонным забором. Но проникнуть можно. Большие ворота уже давно не знают замка. Не заперта и входная дверь в большое старинное здание, спрятавшееся за забором. Так было не всегда. Наша проводница рассказывает: «Когда-то здесь была 14-я начальная школа, потом – детский приемник-распределитель, детишек сюда привозили на временное содержание. Словом, здание принадлежало милиции. Был большой порядок, постоянно находился дежурный, по двору собака бегала. Не так давно здание передали МЧС. Во дворе мы видели пожарную машину, и, похоже, внутри здания шел ремонт, поскольку много всякого мусора люди в форме вынесли в контейнеры. А однажды по телевизору передали новости, что для МЧС открыли новое депо. Ура-ура. Похлопали в ладоши. И с тех пор и здесь никого не стало. Сначала и ворота, и здание были закрыты. Но если что-то пустует, никакой замок не спасет. Сначала я ходила, прикрывала ворота. Бесполезно. Посмотрите, что теперь здесь творится!» М-да… Мародеры и бомжи поработали изрядно. Что не разграблено, то разбито. Где был порядок, теперь свалка, запустение и мерзость. Во всех комнатах (а их здесь много) уже нет ни одной батареи отопления – спилены. Аккуратно обитые новой вагонкой стены разбираются. Удивительно, что сохранилась еще новая рама на одном из окон. На полу – свалка из раскуроченных телевизоров, противогазов, ящиков, книг. Кому нужны теперь учебники «Топографическая подготовка командиров», «Общевоинские уставы Вооруженных сил СССР»! И все же печально смотреть на валяющуюся растерзанную литературу, пусть и такого содержания. О характере службы прежних хозяев (квартирантов ли) говорят многочисленные разбросанные таблички «Пост распределения техники», «Отделение медицинского осмотра», «Пункт выдачи противогазов». В одном из более-менее чистых классов на черной доске сделана мелом надпись без деликатностей, призывающая не гадить по углам. Рядом висит портрет нашего премьера и текст гимна. Грубоватый призыв, похоже, написали сами бомжи. Даже им не нравится, когда в отхожие места превращаются все и вся. В том числе и кабинет, на котором до сих пор висит табличка «Капитан внутренней службы Никифоров». На удивление в котельной еще висит новый счетчик, но вот газовый котел уже сперли.
То, что творится по адресу: улица Вокзальная, 9, – образчик типичного отношения самой власти к государственному имуществу! Местные люди переживают, что ни сегодня-завтра здесь кто-нибудь из очередных «посетителей» устроит пожар. Старинное деревянное здание вмиг превратится в груду головешек! Тамара Константиновна: «Здание-то нормальное, отличное здание, только в порядок его надо привести. В придачу есть территория, огороженная забором. А ведь люди живут в вагончиках, старых троллейбусах. Почему бы не отдать его для ночлежного дома для бездомных людей, за который, я слышала, в Костроме бьется некто Александр Пушкарев. Так нет же! Или дождутся, когда все здесь разорят-сожгут. Или продадут какому-нибудь богатею-частнику за бесценок». Выходя из брошенного здания, наша спутница аккуратно прикрыла дверь. По привычке.
Жители «бермудского треугольника», как это кому-то ни покажется забавным, любят свои улицы, вот только вовсе не желают быть людьми второго сорта.
Алевтина НОВИКОВА.