Костромской союз нищих пенсионеров и его неугомонный руководитель Борис Алексеев продолжают подавать свои оригинальные приправы к столу города. Кому чересчур сладко да жирно – не прочь предложить порцию подзабытой лебеды, а у кого постно да кисло – добавить щепотку надежды. Последнее, чем удивил человек на велосипеде (Алексеев не признает другого транспорта), – это планами восстановления парохода «Межень», на котором царская семья в далеком 1913 году прибыла в Кострому на празднование 300-летия династии Романовых. Ради благого дела главный «нищий пенсионер» готов отдать деньги от проданной дачи.
Восстановим и поставим как «Аврору»
— Не жалко денег? – спрашиваю Бориса Алексеевича, прибывшего в редакцию в неизменных кирзовых сапогах.
— А чего жалеть-то? Мы живем и забываем, что в могилу с собой ничего не возьмем. Так не лучше ли оставить о себе хорошую память. «Союз нищих» мечтает не только восстановить легендарное судно с нуля (читай – сделать копию), но и подарить его городу. Чтоб служило оно верой и правдой простым людям. Идею реанимирования «Межени» Алексееву и его сподвижникам подарил журналист Владимир Шевченко, недавно ушедший из жизни.
«Он столько знал об этом пароходе! И такие у него были великолепные задумки! Жаль Володю… И как бы нам пригодились его юридические познания», – вздыхает Борис Витальевич.
— А разве что-то от «Межени» осталось?
— К сожалению, ничего. Жизнь бывшего царского парохода закончилась разборкой на металлолом в конце пятидесятых. Но ведь есть Интернет, сохранились все планы и чертежи, вплоть до внутреннего убранства.
С планами и чертежами Алексеев с товарищами собирается обратиться на костромской судомеханический завод, чтоб узнать, во сколько им встанет возрождение парохода. Правда, они еще не пришли к консенсусу по поводу того, будет ли судно стоять на приколе, как «Аврора» в Питере, или продолжит дрейфовать по водным гладям. Лидер «нищих пенсионеров» склоняется к первому варианту как реальному и экономному. «Если пароход установим на суше, то можно при строительстве использовать дешевую сталь – из металлолома, да и не надо будет содержать команду».
И будут там музей, секции
Они и место для «Межени» присмотрели – на свободном клочке земли левобережья, что чуть подальше расположения спасательной станции. Мол, к этому местечку, помимо Ипатьевской слободы, и причаливался теплоход с царской семьей на борту. Если замыслы воплотятся в жизнь, на что энтузиасты очень надеются, то они постараются удивить и порадовать костромичей. По их замыслу на «Межени» должны располагаться музей о легендарном путешествии царской семьи (столько же есть интересных фактов, свидетельств, фотографий) и секции-кружки для юных моряков. Мало того, рядом с пароходом хотят организовать гребную базу. Считаю, что давно пора возродить славные традиции костромского прошлого. По этому поводу Борис Витальевич произнес впечатляющий монолог: «У нас богатые создали для себя клубы водно-моторного спорта. Самоорганизовались лет пятнадцать назад молодые любители этого дела. Сейчас они стали степенными, респектабельными. Летом живут с семьями в загородных коттеджах или на базах отдыха, а в Кострому, чтоб руководить своими фирмами, приплывают на катерах. Здесь пересели в машину – и в офис. Словом, красивая жизнь. Суда у них классные, за членство в клубе платят, как я слышал, тысяч по десять. Но для них это пустяки. Мне не завидно. Другое обидно: народ оставлен без гребного спорта, между прочим, в отличие от катеров, от него никакого вреда природе нет. А я еще помню, как мои родители брали в прокат лодки и катались по Волге. Это было так замечательно! На левом берегу располагалась настоящая территория отдыха. Даже были купальные вышки. Помню и двухэтажную пристань, в которой располагалась база спортобщества «Труд». Членам профсоюза выдавались талоны на бесплатный прокат. Кто брал лодку, получал определенную карту с маршрутом, по которому позволялось плыть. Вниз было нельзя, потому что там стояли теплоходы. Кстати, там помимо лодочной была и лыжная база. И вот сменилась власть, те, что пришли, решили: бедные обойдутся и без гребного спорта. Мы с такой точкой зрения не согласны и хотим, чтоб неимущие тоже могли себя радовать прогулками на лодках. Волгу, слава богу, еще никто не приватизировал».
Готовы и сами заработать
Все хорошо, да вот только где союз нищих пенсионеров собирается брать средства на столь громадный проект (с нуля возродить пароход!), ведь, судя по названию их объединения, им самим денег на жизнь не хватает. не лапшу ли вешают горожанам на уши неунывающие бедняки? Сам Алексеев в замысел верит с азартом, не случайно свои сто тысяч, вырученные от продажи дачи, готов положить в основание копилочки на возрождение «Межени». Он предлагает создать своеобразное акционерное общество, каждый, кто вносит определенную сумму, получит медный именной жетон со словом «меценат». И когда судно будет построено, эти жетоны будут навечно установлены в фойе палубы. А еще он убежден, что союз нищих пенсионеров и сам бы мог заработать на пароход деньги, если бы в Костроме поддержали их инициативу по поводу взимания штрафов за нарушения на дорогах и за мусор в общественных местах. Они уже и эксперимент с видеорегистратором проводили, и в ГИБДД обращались – молчок. Алексеев недоумевает: «Сам президент разрешил штрафы оставлять в регионе, почему же пенсионерам не дают проявить инициативу?»
Сколько идей и начинаний граждан растворялось без остатка в атмосфере нашего города, не счесть. Уж на что Борис Коробов не простой человек, а воплотить замысел с реставрацией «настоящего» памятника Ивану Сусанину смог только во дворе собственного дома в изрядно уменьшенном виде. Гласом вопиющего в пустыне прозвучал призыв костромского заслуженного учителя Леонида Коротицкого (ныне проживает в Германии) о восстановлении памятника династии Романовых на постаменте, занимаемом незаконно вождем мирового пролетариата. Педагог-ветеран тоже был готов отдать на восстановление исторической справедливости все свои сбережения. Увы! И все-таки Борис Алексеев не теряет надежды. Человека, которого пора вносить в книгу рекордов Гиннеса по количеству участия в судебных заседаниях (150 заседаний за шестнадцать лет тяжбы) вряд ли испугают трудности. К слову, борется до сих пор костромской «гарибальдиец» против коррупционной схемы, оставившей его много лет назад без автомобиля и без денег. А пароход ему хочется возродить еще и потому, что Николай II не любил плодить чиновников.
Алевтина НОВИКОВА.
Фото Николая Суворова.
Бурная судьба «Межени»
В первые годы царствования императора Александра III на Сормовском заводе были построены два парохода для Министерства путей сообщения. Им дали названия «Межень» и «Стрежень». (Межень — низкий уровень воды в реке, а стрежень — наоборот — высокий.) Оба судна не отличались друг от друга ничем — только форштевнем. Длину они имели более пятидесяти пяти метров, ширину корпуса — восемь с половиной метров. От всех прочих волжских судов они отличались прекрасной отделкой. Плавать на них было очень комфортно. Потому-то и обратили внимание на «Межень» крупные царские чиновники. На ней совершил плавание по Волге премьер-министр П.А. Столыпин и остался чрезвычайно доволен путешествием. Приглянулся пароход и императорской семье. Брат Александра III, великий князь Владимир Александрович, отправился на «Межени» из Ярославля в Рыбинск. Отдых на Волге ему понравился. Вслед за ним прогулки по реке совершали и другие августейшие дети царя-миротворца.
Весной 1913 года салоны парохода полностью переделали сообразно вкусам императора Николая II и его супруги Александры Фёдоровны. Каюты и столовая сменили обшивки и цвет. Великолепные люстры украсили потолки. Полы устлали персидскими коврами. В первых числах мая 1913 года яхта была готова. За десять дней до прибытия на неё императорской семьи, «Межень» совершила пробный рейс из Нижнего в Кострому.
О движении по реке царской флотилии знали все жители Верхнего плёса. От Нижнего Новгорода и до Ярославля, где Николай II со своей семьёй и свитой пересели на поезд и отправились в сторону Москвы, все берега были в красивых арках, гербах, полотнищах и венках. Люди бежали вдоль кромки воды, кричали здравицы царю и кидали вверх головные уборы. Подставных и проплаченных лицедеев на берегах не было. Тогда простой народ искренне боготворил царя.
Ну, а после Октября роскошная речная яхта досталась большевикам. Намыкавшись по тюрьмам, они с большим удовольствием расположились в бывших царских апартаментах. Супруга командующего Волжской военной флотилией Фёдора Раскольникова — Лариса Рейснер комфортно устроилась в бывшей каюте императрицы Александры Фёдоровны и отдыхала в ней в ту самую ночь, когда царскую семью расстреляли в подвальной комнате Ипатьевского дома. На «Межени» видели Л. Троцкого, М. Тухачевского, В. Куйбышева и других видных большевистских руководителей.
Пароход «Межень» участвовал в боях с белыми на Волге и Каме. Не раз попадал под обстрел белых частей и сам стрелял. Дожил до глубокой старости, когда с Волги и с других рек навсегда ушли лоцманы, масленщики, бакенщики и некоторые другие речные профессии. Ему сменили имя. Стал называться «Ногин» – в честь известного большевика. В начале пятидесятых годов судно вытащили на берег недалеко от Саратова. «Межень» лежала на боку, металлический остов ржавел, краска облупилась, а потом и вовсе исчезла. Внутреннюю отделку и детали от ярких императорских времен растащили, что-то сожгли. В навигацию 1959 года остатки «Межени» привели на судоремонтный завод и разобрали.
От легендарного парохода не осталось ничего.
