На днях 66-летняя Лилия Дзедзамидзе вышла на пикет у администрации Костромы. Встала у дверей мэрии с картонкой, к которой была прикреплена статья «Инвалид в городе – вне зоны доступа» – о том, как нелегко живется у нас людям с ограниченными возможностями. Женщина таким образом надеялась привлечь внимание к проблемам инвалидов в целом и к своим бедам. А бед у нее – предостаточно.
Доверив мошенникам все деньги от продажи жилья, Лилия в 2007 году оказалась, можно сказать, на улице. Скоро заканчивается срок временной регистрации у знакомой в костромской квартире, где ее прописали. Куда идти?
И еще проблема – ей нужна новая ортопедическая обувь. Последний раз она получила такую обувь – высокие ботинки-сабо – в 2005 году. Но эта обувь ей с самого начала не подходила. Не помогли и многочисленные подгонки. Передвижение в этой обуви причиняет адские муки, но поменять её нет возможности – того мастера, который изготавливает необходимые ей ботинки, в Костроме больше нет.
…Заметив участницу одиночного пикета, женщину пригласили в администрацию, даже чай предложили. Выслушав её, сказали, что придётся написать заявление о том, что она нуждается в жилье, сказали, что заявление будут рассматривать в течение неопределенного срока. Но Лилия писать заявление не стала. Просто посчитала это бессмысленным. Дело в том, что она со своими проблемами уже обращалась в передвижную общественную приемную 23 марта этого года, где её принимал заместитель главы города. Там она оставила все документы – целый пакет ксерокопий, и ей пообещали, что помогут в решении жилищного вопроса. С тех пор прошёл месяц, а дело не движется с мертвой точки. Но Лилия всё ещё надеется, что ей дадут ответ…
Мечты о книжной жизни
Инвалид детства, диагноз – артрогрипоз, – всё это звучит достаточно обречённо – Лилия мне рассказала свою невеселую историю. Говорит, что причиной ее заболевания могло стать то, что мама во время беременности ударялась животом, а ещё переболела тифом, время было тяжелое, послевоенное.
За лечение девочки врачи всерьез взялись, когда ей исполнилось 2 года. В общей сложности она перенесла около 10 операций. Несмотря на тяжелый недуг, Лиля выросла любознательной, общительной, стремилась быть полезной людям, работала по мере сил и возможностей. А ещё любила книги. Уже в зрелом возрасте она увлеклась детективами Дарьи Донцовой. Читала их запоем. Особенно ей полюбились книги, герои которых живут своеобразными коммунами и приходят друг друга на выручку в сложных ситуациях. И ей, одинокой женщине и отчасти мечтательнице, захотелось жить так же. Возможно, жажда перемен и подтолкнула ее к переезду в Кострому из Шарьи, где жила длительное время.
В 2005 году женщина продала квартиру в Шарье и, остановившись у знакомых, стала подыскивать подходящий вариант в Костроме. Искала квартиру, но безуспешно. А тут ещё один земляк её напугал, что ей, одинокой женщине, самостоятельно лучше покупкой квартиры не заниматься: нынче в риэлтерских агентствах обмануть – раз плюнуть. А потом Лилию положили в стационар при протезно-ортопедическом предприятии на улице Центральной, где она заказала ту самую злополучную обувь, которую носит по сей день.
Суровая реальность
Уже после выписки из больницы Лилия познакомилась через земляка с интеллигентной на первый взгляд семьей – мама, папа, сын. Жили эти люди в небольшой квартирке на улице Энгельса и, как и она, мечтали поскорее решить жилищный вопрос. После недолгих переговоров Лилия согласилась с ними съехаться и жить вместе. Тогда она ещё свято верила в справедливую жизнь общины по Дарье Донцовой. И все деньги, вырученные от продажи квартиры, без раздумий отдала новым знакомым, чтобы впоследствии с ними на паях купить хорошую трехкомнатную квартиру. При этом даже не взяла у них расписки.
Новые знакомые прописали Лилию в квартире на улице Энгельса в Костроме. А потом въехали вместе с ней на съёмную квартиру на улице Смоленской.
Поначалу жили вместе в мире и согласии. А через некоторое время соседи по коммуналке решили вложить деньги в деревообрабатывающее предприятие в Костроме, чтобы, получив прибыль, купить действительно хорошую просторную квартиру. Лилия дала согласие на то, чтобы и её деньги пошли в оборот. Но время шло, а прибыли от предприятия всё не было. И возвращать деньги компаньоны Лилии тоже не собирались, хотя она об этом уже не намекала, а напрямую говорила. А вскоре женщина с ужасом обнаружила, что её соседи, уехавшие в спортивных костюмах «на рыбалку», без вести пропали. Причём скрылись в неизвестном направлении, предварительно выписав её из квартиры на улице Энгельса. И со съемной квартиры Лилию вскоре попросили…
Она написала заявление об исчезновении соседей в милицию. Но правоохранительные органы до сих пор не вышли на след мошенников.
— Мои знакомые из Шарьи удивлялись, как со своей хваткостью я могла допустить, чтобы меня так облапошили?
Поначалу Лилия ютилась по квартирам, где ее, слабую и беспомощную, нередко обижали. А потом её определили в дом-интернат для престарелых. Но там ей жить не понравилось – не сложились отношения с персоналом.
Весной прошлого года снова начались её скитания по квартирам. В чужой квартире, где Лилия проживает сегодня, она временно прописана до 29 апреля. Что потом? Хозяйка скоро уедет на дачу и квартиру свою на Лилю не оставит. То есть квартирантка может оказаться на улице. Куда податься? Снова умолять, чтобы её приняли к себе родственники, знакомые? Или же ехать в Санкт-Петербург к однокласснице? Всё равно жить у знакомых больше двух недель ей совесть не позволит. Лилия согласна теперь даже на временное жилье – на любой угол, но свой.
И снова – в очередь
И новой обуви Лилия никак не может добиться. Обратилась по поводу подходящих ботинок в региональное отделение Фонда социального страхования. Но там ей объяснили: чтобы сделать ботинки надо снова проходить медицинскую комиссию ВТЭК, только тогда её поставят в очередь на обувь.
— Что за очередь такая километровая? Не понимаю я, зачем с пожизненной инвалидностью проходить все эти комиссии, выстаивать очереди? По закону мне обувь должны выдать по одной моей справке об инвалидности. Да и нет у меня сейчас сил идти на комиссию, – говорит Лилия. – Обратилась за помощью в один из благотворительных фондов в Костроме. Под моим напором его сотрудники согласились встретиться со мной где-то на улице. Но сколько я их там, у ворот, прожду? Странно, что со мной не пожелали пообщаться в офисе.
— Я ни на кого вину за мои несчастья не сваливаю, даже на людей, которые обещали мне купить квартиру и бросили, у меня зла нет, просто не надо верить людям, – со вздохом говорит Лилия, – ведь могла бы, прежде чем иметь с ними дело, навести справки, кто они есть на самом деле. Уже потом узнала, что глава этого злополучного семейства раньше работал в милиции, но его оттуда за что-то уволили. А недавно узнала, что он, оказывается, уже привлекался за мошенничество по другому делу. Но, опасаюсь, что так он и останется безнаказанным. У меня подозрение, что сейчас он прячется где-то за границей, куда уезжал на заработки ещё до знакомства со мной.
Ирина ВЕРНИКОВА.
Фото Николая Суворова.