С двадцатых чисел декабря на ферме деревни Татьянино Нерехтского района не слышно ни мычания коров, ни звонких голосов доярок. Тишина… Лишь мяукает ошалевшая от одиночества и без прежней сытной жизни кошка черепахового окраса. В подавленном настроении до сих пор пребывает весь коллектив животноводческого комплекса. Теперь у людей нет ни денег, ни работы. Еще недавно работа была, да вот денег им за нее не платили – аж с августа минувшего лета. Терпение, наконец, лопнуло, и все вместе подали заявление об уходе. Обливаясь слезами, сами отводили коров на фермы в соседнее село Татарское.
Работали исправно, а деньги не получали
Коллектив на татьянинской ферме, начиная с советских времен, имел репутацию передового предприятия. У каждого работника дома хранятся грамоты, а у кого-то и медали трудовые. Гремели не то что в районе, но и в области. Вместе с социализмом рухнул и колхоз имени Максима Горького. Но коллектив фермы продолжал исправно трудиться – и при кооперативе, и при СПК, и при разных ООО. Очень довольны были, когда их «купило» ООО «Магрика» («У москвичей мы получали по 18 тысяч чистыми»), но почему-то эти хозяева бизнес решили продать. И вот появилась новая хозяйка – из Ярославской области. «Алевтина Ксенофонтовна сначала произвела неплохое впечатление. Говорит очень красиво и бойкая такая. «Я человек земли» – это ее слова. И не гордая. Вместе с нами в первый год отмечала День работников сельского хозяйства, со всеми разговаривала. Одета была в черное платье и в пончо, мы это пончо первый раз видели. С тех пор за несколько лет от силы пару раз ее встречали». Разочарование пришло быстро. Какие там 18 тысяч! Первый год доярки стали получать в лучшем случае по 10 тысяч, дальше – по пять, а потом выплаты прекратились совсем. Это при том, что труженики фермы продолжали исправно работать, каждый день в Ярославскую область отправлялась груженная молоком машина. «В месяц мы сдавали продукцию на 800-900 тысяч рублей, а если было много отелов, то и на миллион сдавали. Это же, считайте, живые деньги, а нам, как рабам, платить перестали».
Спасают бабушкины пенсии
На встречу с корреспондентами татьянинские животноводы собрались в доме Валентины Катковой, заведующей фермы. Увы – бывшей заведующей. Валентина Сергеевна женщина еще молодая, мать двух детей – дочери-студентки и сына-школьника. До фермы она заведовала деревенским клубом – до его закрытия. Женское собрание разбавлено двумя мужчинами, но они – Александр Сакин (летом пастух, а так и дояр, и слесарю замена) и Сергей Зотов (на нем чисто слесарные работы) – больше помалкивали. Пусть доярочки выговорятся! Кому-то про социализм вспомнилось, когда день в день платили аванс и зарплату, а получали доярки столько, сколько и председатель колхоза не получал. «Я на триста-то рублей ребят враз к школе одевала – и зимнее, и осеннее пальто покупала, и другую одежду», – вставляет в разговор ностальгическое Зинаида Анатольевна Зотова, ветеран татьянинской фермы. Дети выросли, но на пенсию не проживешь, вот и продолжала работать. Эх, сейчас именно бабушкины и материны пенсии спасают животноводов, оставшихся без средств к существованию. Да еще спасибо продавцу Наталье Федоровне, которая снисходит к их положению и продает в долг – под запись. Правда, перед ревизией – кровь из носу – надо перезанять, но вернуть. Повезло еще тем, у кого в семье кто-то работает в другом месте, а если муж и жена оба на ферме, как, например, супруги Сакины? Нина к тому же находится в отпуске по уходу за ребенком. Хозяйка умудрилась и это детское пособие с лета не выплачивать. В качестве доказательства показывают нам платежные ведомости. Им только-только выдали деньги за август, причем дробно. Раздробили и месячное пособие Сакиной, вот выдали 155 рублей – бери и ни в чем себе не отказывай. «Как кости собакам бросают», – негодует Екатерина Павловна Баранова, когда-то она сама заведовала фермой, а потом по состоянию здоровья перешла в доярки.
«Не хотите работать – сидите дома»
Больше всего безработный ныне коллектив животноводов поражается тому, как вообще такое возможно в правовом государстве! Удивительны и следующие «бюрократические метаморфозы». Сначала предприятие хозяйка назвала на иностранный манер «НерЛенд», а через какое-то время переименовала в ООО «Татарское». И еще интересней. Трудоустроены были животноводы из Татьянино в ООО «Татарское», но трудились на ферме, принадлежащей вместе со скотом СПК «Волга», что в Ярославской области. И продукция отправлялась туда же, и деньги оседали на тамошних счетах. Такое впечатление, что на родной ферме их держали за бесправных гастарбайтеров. Может, спасибо сказать, что паспорта еще не отобрали?
Решение всем коллективом подать заявление об уходе пришло не сразу. Наработавшись бесплатно несколько месяцев, написали в декабре заявление, что не выйдут на работу, пока не приедет хозяйка и не даст точный ответ, когда же будут выплачивать зарплату. «В первый день мы подоили коров и поехали в контору, а она не соизволила появиться. Но коров-то нам жалко! Опять доили. На следующий день – снова в контору. Приехала все-таки хозяйка, со специалистами разговаривала, а к нам, рабочему народу, вышла только часа через три. Пообещала до Нового года выплатить основную зарплату за август и сентябрь. А основная – это пять тысяч. Про дополнительную, которая тоже пять тысяч, и не упоминала. Про нее она давно забыла и не платила. Начали, конечно, возмущаться, а она только и сказала: «Не хотите работать – не работайте. Сидите дома.» Ну, раз так говорит работодатель… На следующий день, двадцать первого декабря, написали заявление об уходе. При увольнении копейки не получили. Коров сами перегоняли в Татарское – сначала одну ферму, потом другую. Коровы мычат и мы ревем. Они же нам как родные. У каждой доярки своя группа, и все-то про своих коровушек знает – и как подоить, и когда запустить, и которой дать побольше дроблянки. Татьянинская ферма надаивала тонну шестьсот, а теперь, говорят, наши коровы давать молоко перестали. Разве хорошая хозяйка довела бы ситуацию до такого?!»
И коров им жаль, и себя жаль. Как жить дальше? Для начала деньги, заработанные, бы получить. Ездили в райцентр, в Нерехту (а автобус ходит не каждый день, да и на дорогу деньги нужны), обращались в прокуратуру, к судебным приставам, мировым судьям. Где-то отсылали животноводов в другие инстанции, где-то все же выслушивали. На словах сообщили, что против их хозяйки заведено уголовное дело. И сказали, чтоб не удивлялись, если придут повестки. Но никаких повесток еще не получали, и никто из следователей не приезжал, ни о чем не расспрашивал. Просили помощи у областной власти –написали письмо на губернаторский сайт. Было обещание разобраться.
Остались магазин да кладбище
Те, которые не пенсионеры, встали на биржу. И, оказывается, они всем нужны! Тут же поступили приглашения работать в Неверово и Григорцево. И зарплаты обещали до двадцати тысяч. Когда узнали, что им по пять тысяч платили, да еще с задержками, то даже верить не хотели. Но куда же они уедут из родной деревни, на кого бросят дома и как враз изменить устоявшуюся жизнь. С животноводческого комплекса в Татарском люди тоже уходят, но там работает много приезжих. Им не вырывать корни, как жителям Татьянино, прикипевшим к своей деревне. Как там у Шевчука? «А она мне нравится, пусть и не красавица.» Татьянинцы сами говорят, что из всех общественных мест в деревне остались магазин да кладбище. Собственно за счет кладбища еще чистят у них дороги. «А так бы к нам на машине не проехать». Давно нет ни клуба, ни библиотеки, ни ФАПа, ни начальной школы. Девятерых учеников из Татьянино школьный автобус исправно возит в Татарское. Заброшенный храм Рождества Христова восстанавливать никто не будет: мал приход. И все равно свою деревню не ругают. Говорят, что у них вода признана самой чистой в районе. Сейчас вот как раз меняют водопроводные сети — попали в федеральную программу. А летом какая красота! Недаром здешние места облюбовали дачники. «А главное, народ у нас хороший, незлобивый, отзывчивый. Как дружно работали мы на ферме! Кто заболел – отпускали на больничный, давали отлежаться, кому надо уехать по делам – подменяли…»
Нет теперь торной дороги до фермы, только тропиночка, по которой ходит приглядывать за имуществом, да покормить одинокую кошку Екатерина Павловна. Вроде как за сторожа. Непривычно до боли видеть пустующие корпуса, там где стояли коровы, теперь висят только указатели кличек: Капля, Заря, Слава, Марыся, Марьянка, Незнайка, Синичка, Фекла, Иволга, Акация… Бывшие работники тоже не в стороне. В магазине во всеуслышанье всем сказали, что за фермой будут следить. Если появится кто посторонний – примут меры. Самое большое их желание, чтоб ферму приобрел крепкий хозяин, и лучше из наших, костромских. Не дело, когда работники начальство в лицо не знают. И очень сильно переживают за своих коровушек. «Синий новый забор в Татарском видели? Это сын хозяйки строит убойный цех. Вот удоев скоро не станет – ни коров ли пустят под нож? Что поражает-то: по телевизору каждый день речи про то, что надо поднимать сельское хозяйство. А тут такая ферма закрылась, ведь передовая! – и никому нет дела. Никому!»
Алевтина НОВИКОВА
фото Николая Суворова