Кто из нас на заносах стремительной жизни всуе не бросал: «Ухожу в монастырь!» При этом мало задумываясь: а ждут ли нас там? Художник Андрей Рябинин уходил от мирской суеты за мощные стены не раз. Андрей, не званный монастырский гость, усвоил сразу: со своим уставом туда – ни-ни.
— Андрей Владимирович, в последнем телевизионном конкурсе «Голос» победил иеромонах Фотий. И как следствие – блики софитов, журнальный глянец. Словом, он волей-неволей стал светской звездой.
— Не берусь никого судить, но, по-моему, это не есть хорошо. Конечно, Фотий не обязан безвылазно сидеть в келье. Такого нет в современной трактовке. И все-таки это на церковном языке искушение, когда уводят в светскую жизнь монаха, принявшего схиму, обет, отречение. Главная его цель отнюдь не нести в массы божье слово. А спасение своей души. А когда ты подвергаешься искушению светской жизни, когда поджидают столько опасностей в духовном плане… Ведь это не только деньги и похоть. И слава тоже. И монах, повторюсь, обязан врачевать свою душу. В первую очередь постами и молитвами. Монашество – одна из основных духовных практик. Хотя сейчас это очень модное словосочетание. Но, тем не менее, человек должен подвергать себя аскезе, смирять свой дух и свою плоть. А тут, какое смирение?! Ты идешь через медные трубы!
— А вы как решились на духовную практику?
— (Гладит край стола.) Я отнюдь не монах и даже не послушник. В первую очередь для ознакомления. Не сказал бы, что запутался в реальной жизни. Она нам подается такой, какой мы ее ждем. На самом деле очень трудно решиться отправиться в монастырь. Да и там чувствуешь себя далеко не как у Христа за пазухой.
— Так как же все происходит? Приехал, постучал в кованые ворота?
— Первый раз отправился в 1995-м году в Покровский Авраамиево-Городецкий монастырь, что на Чухломском озере. Планировал остаться на неделю. Мне сказали, что там можно подзаработать, порисовать. Был не самый лучший период в жизни – выписался из больницы, еле оклемался, карманы пустые. В монастыре, правда, меня хватило на четыре дня. Монастырь с непривычки вышибает! Тут же!
— Если ты не готов?
— Ну, конечно. Там накатывают самые разные искушения. А им в противовес – работа над собой. И эти «качели» буквально трещат. Одно из главных требований – постоянно молиться. По пять-шесть часов. Даже работу трудника приходилось откладывать: «Молись и все!»
— Получалось?
— А почему нет? Многие молитвы со временем выучил. Поначалу же просто стоял в храме, смотрел, крестился.
— Вы, разумеется, крещеный?
— Крестился в зрелом возрасте. Получилось как? Когда в 1994 году сильно заболел, думая даже, что помру, отец Вячеслав Шапошников крестил меня по особому чину. В храме я еле стоял на ногах, в холодном поту, с сильным воспалением легких. Плюс нервная система вся изношена. И, знаете, помогло!
— Поговорим о монастырском быте.
— Слушайте, большинство обывателей пребывает в каких-то шаблонах, которые навеяны фильмами, литературой. И, как правило, это представления наивные. Монастырь можно сравнить с чем угодно: с пионерским лагерем, с ночлежкой, с армией. С некоторым благотворительным уклоном. Чтобы люди работали, не бомжевали, не спивались, были сыты.
— Как там питание?
— Мясо вообще не дают. Не важно: пост, не пост. Помимо больших, всем известных постов, в монастырях по пятницам запрет на молоко, яйца, масло. А так – каши, макароны, картошка, часто дают рыбу, соусы. В частности, очень вкусные соусы грибные. Хочешь добавки? Пожалуйста! На десерт чай с печеньем, конфеты. Для многих, потрепанных жизнью, очень даже приличное меню.
— Но туда стремятся не только низы общества. Помните рассказ Чехова «Княгиня»? Она отправлялась в монастырь максимум на неделю. Пожалеть себя, поплакать светлыми слезами. При этом монахи знали, что она обожает маринованную стерлядь, мелкие грибки, малагу и медовые пряники. И потакали княгине.
— (Улыбается.) Вот-вот. У моего знакомого предпринимателя жена все время хотела уйти в монастырь. Но постоянно откладывала это дело: «Сначала подниму детей, потом внуков». Я ей однажды сказал: «Для начала съезди, осмотрись, а потом заламывай руки. Вдруг не твое?» В конце концов женщина заявила: «Уходить, так уходить!» И ушла. Правда, не пешком, а на машине знакомого батюшки. Он ее лично подвез к воротам, проводил вовнутрь, обо всем договорился. Через два дня дама звонит: «Забирайте меня. Сил никаких нет!» Короче, монашки из нее не получилось. Монастырь вытолкнул, как пробку. И таких примеров много. Люди в миру начинают себя жалеть, отправляются в монастырь, а там вообще караул!
— В чем караул-то?
— Кого-то обескураживает быт. Зачастую вместо теплого туалета – деревенский нужник. Не всегда есть горячая вода. Некоторые долго не могут привыкнуть к режиму. Долго в постели не понежишься. Подъем в шесть утра, спать, как правило, ложатся в одиннадцать вечера. Лично меня очень напрягали поучители. Все-то они знают, до всего-то им есть дело! Как начнут проедать плешь: что грех, что не грех. Ходят за тобой с утра до вечера и бубнят, бубнят.
— Чем спасались?
— Работой. В Никитском монастыре на Плещеевом озере жил целый месяц, расписывая часовенку Никиты Cтолпника. Ну как расписывал… Под началом художницы-послушницы.
— Минуточку! Насколько я знаю, это же мужской монастырь!
— Строгого разделения нет. И в женских обителях работают мужики-трудники. Без сильных рук никак. Кому-то надо пахать, что-то ремонтировать. Также есть монашки, послушницы среди затворников-мужчин. Кто-то сидит на кассе, кто-то продает в киосках свечки, иконки. Опять же ваш пример из чеховского рассказа, с гостящей в мужском монастыре княгиней. А все эти легенды о подземных ходах между женскими и мужскими монастырями – полная чушь. И нет такого строгого устава как в шестнадцатом веке, гласящем, что не только женщины не должны появляться среди монахов, но даже подростки. Единственно, заметил, порой молодые послушницы, едва переступивши монастырский порог, начинают курить вместе с мужчинами.
— Да ладно?!
— Я застал те времена, когда трудникам выдавали сигареты. Из расчета – пачка в день.
— А в чем здесь расчет тактический?
— В том, чтоб мужики работали, не мучаясь. Они же привыкли на воле к перекурам. А вот пить, естественно, строго запрещено.
— А как же знаменитые монастырские вина?
— Это опять обывательские штампы. Хотя мне предлагали выпить, когда восемь лет назад постучался ночью в монастырские ворота.
— ???
— Ну, были большие проблемы. Увлекся чересчур алкоголем. Начался психоз. Снова поехал на Плещеево озеро. Стучусь в ворота: «Пустите! Я знаю отца Гурия!» Меня приняли, уложили спать. На следующее утро в келью заходит отец Гурий: «Может, вина дать? Кагорчику будешь?» Меня это так поразило, но я наотрез отказался. Отправился работать на подворье. Там в селе облагораживал развалившийся храм. В свою келью, что находилась в башне, возвращался поздно. Но так хорошо было на душе! А до этого шел с неохотой.
— Клаустрофобия?
— Клаустрофобией страдаю. Служил на подводной лодке. Но как только пришел из армии, было предсказано: буду жить в башне с бесами. Помню, еще удивился: черный юмор, что ли, такой? И вот оказался в монастырской сторожевой башне… В келье – двухъярусные койки на 14 человек. И я все пытался вычислить: кто из них бес?
— Вычислили?
— (Полушепотом.) Нет. Но кто-то посоветовал: «Читай двадцать раз молитву «Богородица-дева, радуйся» и все опасения пройдут. Читал. И, действительно, наступало успокоение.
— Что еще чудесного происходило?
— Не знаю, чудо ли, но неожиданно для себя в монастыре бросил курить. Сколько до этого пробовал и все безрезультатно. А тут в один прекрасный момент как отрезало! Даже в храме обет дал по этому поводу.
— Андрей Владимирович, на мобильные, фотоаппараты, телевизор за высокими стенами – табу?
— Вот опять вы об обывательских предрассудках. И монахи с телефонами ходят, чего уж говорить о нас? Скажу больше. Очень многие послушники имеют Интернет.
— Несколько лет назад ваш одноклассник выложил в Интернете непотребные антихристианские картинки. Вы даже в суд на него подали.
— Да, я тогда горячился, возмущался. Как и карикатурами скандально известного журнала «Шарли». Сейчас же считаю, что это просто глупые люди, которые сами себя высмеивают.
— И которых, в конце концов, если не суд, то Бог обязательно накажет.
— Это не наше дело. Намного важнее — как Бог поступит с нами.
Дмитрий ТИШИНКОВ
Фото из архива Андрея Рябинина