Костромич Борис Алексеев, который известен в городе как лидер одной из самых необычных общественных организаций, а именно — Союза нищих пенсионеров, в настоящее время занимается поиском камня с… Голгофы, пишет «Народная газета».

История давняя, и как заверяет Борис Алексеев, берет начало в «мохнатые» советские времена, когда он работал сезонным рабочим (с весны по осень) в колхозе на северо-востоке нашей области в километрах двадцати от Боговарова. На постой его определили в избушку дяди Миши Чечорина (в правописании фамилии возможна ошибка, поскольку он воспринимал её только на слух). Избушка была очень древняя, как и её хозяин. Паспорта дяди Миши костромич не видел, но жители деревеньки, как и сам дед, утверждали, что ему 105 лет. Но это только присказка. Дальше — ещё интересней.

Этот камень дядя Миша называл «кровником», он его по осени не единожды извлекал из какого-то тайника и рассказывал про него. Уж не знаю почему, но он доверился мне и решился даже передать на хранение. Скорее всего, не знал, кому ещё отдать. Детей у дяди Миши не было, а жена, третья по счёту,  сама разменяла девятый десяток. Наказал хранить «кровник» тридцать три года и никому не показывать.

От веры во Всевышнего молодой Борис Алексеев был далёк, но вечерним рассказам дедушки возле железной печурки, на которой добрейшей души его супруга готовила ужин, внимал с большим интересом. Узнал много про старообрядцев.

Дядя Миша рассказывал, почему они столь упорно держатся за традиции, крестятся двумя перстами, а не тремя, и почему у них нет икон. И почему имя Спасителя пишут Исус, а не Иисус. А история «кровника», с его слов, такова. Камень этот с самой Голгофы, горы, на которой Господь был распят. Дяде Мише вручил камень на хранение глава  здешней старообрядческой общины в тридцатые годы, когда на старообрядцев были развёрнуты гонения. Органы ГПУ выселяли их в отдаленные места Сибири и Дальнего Востока. Почему дядю Мишу не постигла такая же судьба, я не спрашивал. Меня больше интересовала судьба самого камня.

Борис Алексеев и сейчас, спустя десятилетия, нисколько не сомневается, что все рассказанное дядей Мишей — правда. А именно, что «кровник» — один из тех камней, лежавших у подножия креста, на котором распяли Иисуса Христа, и которые окропила кровь Спасителя, излившаяся из его ран. Их подобрали ученики Иисуса и тайно хранили долгие годы. Но, как это водится, у каждого камня впереди была своя история, многие оказались в разных частях земного шара.

По рассказам дяди Миши, его далёкие-далёкие предки во времена Ивана Грозного несли трудовую повинность и наподобие крепостных крестьян работали при монастыре где-то в западной части страны. В той обители и хранился «кровник». Но при большом крестьянском восстании монахов перебили. Когда же царь выслал войско для подавления бунтовщиков, те вместе с семьями двинулись на восток, прихватив с собой в качестве «путеводной звезды» монастырскую драгоценность — камень с Голгофы. И после долгих странствий дошли до реки Межа, которая была в ту пору границей Русского государства. Далее уже простирались земли неизведанные, не обжитые человеком. Туда-то и направились беглецы. Продирались сквозь густые леса, где деревья стояли стеной. И наконец-то вышли к неизвестной большой реке и первым криком радости был возглас «Вох -ма!»  Мол, оттуда и пошло название этого дивного водоёма, на берегах которого стали обживаться пришлые бунтовщики.

Тридцать три года костромич Алексеев согласно данному обещанию хранил артефакт в коробочке и помалкивал. А когда срок истёк, то решил рассказать о нем своим друзьям, среди которых числился и Владимир Шевченко, известный в нашем городе журналист. Он-то и написал о «кровнике» и связанных с ним событиях большую статью, опубликованную  в одной из костромских газет. Как рассказывает Алексеев, пытались они показать камень и получить консультацию у местного духовенства, но реакция была неоднозначной. Испытывали воздействие камня и на людях, и эффект был неоднозначный, некоторые  были близки к обмороку, чуть ли не кликушествали. Это испугало «испытателей»: в памяти ещё были свежи сеансы Кашпировского, поэтому от греха подальше сошлись на том, что камень надо спрятать в специальный аквариум или  же отдать на хранение в банковскую ячейку.

Но был и ещё один план — каким-то образом выйти в Москве на людей, которые бы помогли с проведением экспертизы «кровника». В конце концов, ведь существуют официально признанные артефакты с Голгофы, и сравнительный анализ мог бы дать положительный или отрицательный ответ. Камень хранился у Владимира Шевченко, который собирался отправиться в столицу. Однако планам не удалось сбыться. Журналист пережил инсульт, а спустя какое-то время и следующий, от которого уже не оправился. В его квартире бывало слишком много разных людей, после смерти хозяина наследники жилье продали.

Когда Борис Алексеев вспомнил о камне, то концы его словно канули в воду. Никогда не теряющий оптимизма, он надеется, что «кровник» найдётся. И если он подлинный, то должен чем-то проявить себя, а тот, у кого он находится, должен осознать чрезмерную ответственность за единоличное владение священным артефактом. Борис Витальевич просит откликнуться костромичей, которым что-нибудь об этом известно.