27 декабря в России отмечается День спасателя. В честь праздника портал K1NEWS.RU подготовил интервью с начальником поисково-спасательного подразделения, главным водолазным специалистом службы спасения Костромской области Сергеем Гогиным.

-Сергей Александрович, в 2011 году вы принимали участие в работах на месте крушения самолета хоккейной команды «Локомотив» в Ярославле. Что было самым сложным?

— Объявили срочный сбор. Мы приехали на место крушения быстрее, чем ярославцы. Самое сложное было то, что одна половина самолета была на земле, а вторая – в воде. Обломки еще горели, а нас, водолазов, уже отправили в воду. Мы точно не знали, где искать тела людей. Там был небольшой затон. Предполагалось, что после удара люди могли упасть туда. Вскоре в зоне поиска мой коллега нашёл руку. Тогда мы поняли, что придется собирать погибших по частям. Для меня это было шоком. Все тела обгоревшие. На месте работало около 300 человек. Мы ныряли почти два дня. Также доставали кресла из салона самолета и личные вещи людей. Это навсегда отпечаталось в памяти, самая масштабная операция, в которой я работал.

— Стать спасателем было вашей мечтой или это воля случая?

— На самом деле, я не планировал быть водолазом, но на меня повлияла служба в армии. Меня зачислили в Севастопольскую школу для обучения на водолаза-глубоководника. Там мы сдавали два важных экзамена. Первый проходил на глубине 60 метров, глубже нельзя погружаться без специальных смесей для дыхания. На этой глубине была имитированная затопленная лодка. Два человека туда спускались и поднимали ее наверх. При этом с нами было видеооборудование, с помощью которого за нами на корабле следил инструктор. Затем мы сидели в барокамере, где имитируется давление, как на глубине 100 метров. Я служил в Балтийске. Там я принимал участие в масштабных учениях. Мы обеспечивали безопасность, осматривали иностранные корабли на предмет мин. Диверсий не было. После окончания службы мне предложили остаться служить по контракту. А мне все это очень понравилось, но и на Родину хотелось. Попросил маму узнать о водолазной службе в Костроме. Так и получилось, что я ехал целенаправленно устраиваться на работу в спасательную службу. Тружусь здесь 10 лет.

— Работа в море и в пресных водоемах отличается? Какие были ваши впечатления от первого погружения в Костроме?

— Это был шок. После оформления на работу, как полагается, меня на учениях спустили в Волгу, а там видимости — ноль! В море видно, что происходит на расстоянии 60 метров, а здесь я своих рук не вижу. Полный мрак. На море главный враг – глубина, а в Костроме самая большая глубина на Волге – 12 метров. Здесь вся проблема в видимости. Еще летом вода цветет, она вся зеленая, приходится работать на ощупь. Зимой немного лучше.

— Помните свое первое погружение на месте происшествия?

— Да, я доставал утонувшего ребенка. Под Костромой, в деревне Стрельниково, дети купались в пруду. 7-летний мальчик утонул. Я знал, что рано или поздно придется доставать мертвых людей, даже детей, готовил себя к этому морально. Но этот случай врезался в память. Я быстро нашел мальчика. Выхожу с ним на руках, сразу бросается мать в слезах. Вокруг стоят люди со всей деревни. Психологически было тяжело отдавать родителям тело их мертвого ребенка. Сейчас я уже абстрагируюсь эмоционально от этих ситуаций, просто выполняю свою работу.

— С первого взгляда, кажется, что работа водолаза однообразная, ко всему привыкаешь.

— На самом деле, нет. У нас нет похожих друг на друга случаев. Алгоритм действий один – приехать на место происшествия, осмотреть его, поговорить со свидетелями, погрузиться в воду. Но каждый раз все проходит по-разному. У нас очень многое зависит от слов свидетелей. Из-за плохой видимости мы не можем на расстоянии увидеть человека или какую-то вещь. Мы ныряем там, где подсказывают очевидцы. Например, несколько лет назад рядом  с городским пляжем купались трое мужчин из ближайшего зарубежья, которые приехали в Кострому на заработки. Неожиданно один пропал. Двое его товарищей не говорили по-русски. Одна женщина сказала, что видела, как мужчина плавал в 50 метрах от берега и утонул. Мы ныряем в указанном месте — нет человека. Потом женщина сказала, что он был немного ближе к берегу. Опять мимо. Затем приехали представители их диаспоры и перевели, что утонувший не умел плавать. Он просто не знал, что прямо у берега резкий спуск. Шагнул и утонул, не успев закричать. Мы его сразу нашли. А женщина быстро ушла. И так каждый случай разный. Регулярно чему-то удивляешься.

— Какой случай вас удивил больше всего?

— В Нерехте был случай с мужчиной, который освободился из тюрьмы, пил две недели, пошел купаться в пруд и утонул. Это было летом, вода прогрета до 25 градусов. Мы ныряли, но не смогли найти, пруд большой. По идее, тело должно всплыть через 3 дня. Но прошло две недели, а его все нет. Уже начали думать, что он вовсе не утонул, а куда-то уехал. Но вскоре все же всплыл. Позже судмедэксперт рассказал, что у погибшего в желудке не было ничего кроме водки. Он так сильно проспиртовался, что не мог всплыть. Это удивило.

— Но вы же не только достаете утонувших, но и спасаете. Вам приходилось кого-то реанимировать?

— В 2016 году у нас был мужчина, который напился и упал с моста. К счастью, мы с коллегами его заметили и вовремя подоспели. Достали его из воды. Коллеги пошли встречать медиков, а я сидел в лодке с пострадавшим на руках. У него изо рта пошла пена, начал терять сознание. Я пытался привести его в чувство, фиксировал голову, чтобы он не захлебнулся, и держал руку на пульсе. Я понимал, что если пульс остановится, я должен сделать искусственное дыхание. Но врачи вовремя подоспели, диагностировали перелом шеи и увезли мужчину в больницу.

— Какова статистика по количеству происшествий на воде? Есть положительная динамика?

— Есть. С 2015 года люди стали реже тонуть. За купальный сезон в этом году в Костромской области утонули 9 человек, а раньше иногда тонули по три за день. Возможно, люди стали более ответственно относиться к своей жизни. Мы постоянно проводим разъяснительные работы, раздаем листовки, на пляжах стоят аншлаги. Спасатели дежурят на каждом пляже.

— Все-таки спасатель — это призвание или рутинная работа?

— Конечно, это призвание, связанное с серьёзной и ответственной, а порой и опасной для жизни работой. Здесь остаются только те люди, у которых есть потребность помогать окружающим, быть нужным. Поэтому я хочу поздравить всех коллег с профессиональным праздником и пожелать им нескончаемой силы духа, здоровья и благополучия!