1855-й год. К своему окончанию близится несчастливая для России Крымская (иначе – Восточная) война. Севастополь блокирован англо-французскими и турецкими войсками. На входе в бухту, с целью недопущения прохода в нее судов союзников, затоплены семь наиболее старых кораблей Черноморского флота. У одного из причалов осажденного города-порта ошвартован пароходофрегат «Владимир», в кают-компании которого находятся офицеры и священнослужитель. Командир корабля составляет важный документ, который вскоре заверят присутствующие. Вот он:

Духовное завещание

38-го флотского экипажа Капитана 2-го ранга Григория Иванова сына Бутакова 2.

На случай смерти моей сим определяю: следующие мне от казны призовые деньги за взятие турецко-египетского парохода «Перваз-Бахри» и за участие в Синопском бою, разделить следующим образом: одну десятую долю всей суммы употребить на оплату долгов отца моего, выдав ему, что за тем останется. Одну десятую же назначаю матери моей; три десятых доли сестре Надежде; одну десятую сестре Александре; одну десятую сестре Анне. Итого семь десятых. Одну двадцатую долю казначею брату Ивану; одну двадцатую брату Дмитрию, и одну двадцатую брату Владимиру. Одну двадцатую тетке Анне Николаевне. Одну двадцатую в пользу раненых и семейств убитых нижних чинов Черноморского флота при защите Севастополя.

Из остальной за тем двадцатой доли всей суммы выдать за верную службу денщикам Василию Григорьеву сто пятьдесят рублей серебром и Абдулу сто рублей; матросам 38-го экипажа Платону Малюте сто пятьдесят и Францу Шатковскому сто рублей.

Из оставшихся за тем денег выдать сестре Анне сто рублей для раздачи по ее усмотрению дворовым людям, и что останется употребить на устройство в Севастополе створной меридиональной линии из двух прочных каменных столбов, поставленных на высотах по усмотрению начальства в глубине Южной бухты или на северной стороне, которые бы служили для определения девиаций компасов на судах.

Исполнение духовного завещания этого поручаю зятю моему отставному Капитан Лейтенанту Павлу Степанову Дудникову, которого прошу в случае если кто из лиц, переименованных выше, скончается до раздела суммы, то назначенная оному часть пусть перейдет в равных размерах трем сестрам моим. Это последнее желание не может касаться сестры Надежды и назначенной ей доли, а также сестры Александры.

Завещание это написано мною собственноручно на пароходе «Владимир» в полном здоровье душевных сил, сего Апреля восьмого дня 1855 года. 38-го флотского экипажа Капитан 2 ранга Григорий Бутаков 2.

Достоверность сего духовного завещания свидетельством своим утверждаю О. духовный Игумен Георгий.

При составлении сего завещания присутствовали:

Капитан Лейтенант Лев Кульчицкий

Капитан Лейтенант Абрам Асланбегов

Лейтенант Федор Артюков…

Пожалуй, трудно представить более сложный в эмоциональном плане документ, который к тому же лучше всех других рассказал бы о составителе, чем его последняя воля. Однако для понимания текста, безусловно, требующего разъяснений и комментариев, а также ситуации, вызвавшей его к жизни, следует, прежде всего, ближе познакомиться с автором завещания.

Итак. 27 сентября (старый стиль) 1820 года у супругов Бутаковых – уроженца Костромского уезда капитана 2-го ранга Ивана Николаевича и его жены Каролины Карловны родился младенец, которого нарекли Григорием. Между тем мальчик увидел свет вовсе не в родовом имении Пчёлкино, а в Риге – главном городе Лифляндии (губернии, принадлежавшей в ту пору России), где его отец командовал несколькими ротами флотского экипажа. Вслед за своим старшим братом Алексеем, не достигший и одиннадцати годков Гриша был отдан на обучение в столичный Морской корпус, из которого спустя пять лет был выпущен гардемарином, а после прохождения плавательной практики уже в мичманском чине был направлен в Николаев. Здесь он благодаря протекции родителя некоторое время занимал престижную должность флаг-офицера (иначе – адъютанта) при главном командире Черноморского флота и портов вице-адмирале М.П.Лазареве – знаменитом флотоводце и мореплавателе, первооткрывателе Антарктиды. Причем заслуженный адмирал стал первым наставником нашего земляка.

Далее Григорий Иванович участвовал в захвате побережья Кавказа, сражался с горцами, совершил плавание в Средиземное море, затем в течение ряда лет крейсировал между черноморскими портами. На рубеже 1840-50-х годов он, командуя тендером, занимался гидрографическими исследованиями и описанием побережья от Босфора до Дуная. Результатом этой четырехгодичной работы стало составление и издание труда «Лоция Черного моря с 36-ю литографированными планами портов». Еще одним ответственным и лестным поручением для нашего теперь уже капитан-лейтенанта Бутакова стало командирование в Англию для приемки строящегося там парохода «Дунай» и его перевода в Россию. В конце 1852-го наш моряк вступил в командование одним из лучших кораблей флота – пароходофрегатом «Владимир». Между тем, в воздухе уже явственно пахло грозой…

В начале октября 1853 года на суше и на море разразилась Крымская война, а уже через месяц состоялось первое в мировой истории сражение паровых кораблей. «Владимир» под командованием Г.И.Бутакова огнем орудий разгромил, а затем пленил вместе с командой турецко-египетский пароход «Перваз-Бахри», тот самый, который упомянут в духовном завещании. За эту викторию Григорий Иванович был награжден орденом св. Георгия 4-го класса, обрел звание капитана 2-го ранга и получил более чем изрядные «призовые» – 38 тысяч рублей, также фигурирующие в «духовной». А спустя две недели после памятного боя состоялась знаменитая, роковая и гибельная для турецкого флота Синопская битва, в которой наш земляк тоже принимал участие (хоть и менее заметное) и опять-таки был премирован, хотя гораздо более скромными выплатами. Таким образом, чтобы мы с вами понимали, «одна десятая доля» от распределенных средств составляла весьма «круглую» сумму.

Автор: Олег Де-Рибас

Продолжение читайте здесь.