Леван Тодадзе: Я грузин,но Кострому люблю всем сердцем

Рядом с этим общительным человеком с открытым взглядом любой чувствует себя комфортно. Грузин с широкой кавказской душой, тонко чувствующий, мудрый и искренний, он вырос на русской земле и стал здесь настоящим хранителем грузинской идентичности. Леван Тодадзе, живя в Костроме, реальными делами уже много лет объединяет Россию и Грузию. Сегодня он – герой проекта портала K1NEWS.RU «Многонациональная Кострома».

— Как вы, грузин, оказались в патриархальной русской Костроме?

— Я родился в Тбилиси и жил там до четвертого класса. Когда в 1991 году в соседней Армении произошли сильнейшие землетрясения, досталось и Грузии. Один из ее районов Рача очень сильно пострадал. А мой отец, инженер-строитель, работал тогда в государственной организации, которая занималась восстановлением этого района. Он руководил этим процессом. После российское министерство строительства его пригласило работать в Москву. Потом он переехал в Ярославль. Тогда были такие времена, что связи между нашими двумя странами были на пике, и он возглавлял в большой компании направление «Недра Иберия» — строил крупные объекты, целые поселки городского типа, например, поселок Кузничиха под Ярославлем.Мы же – мама и я с сестрой – еще оставались в Тбилиси. И в какой-то момент папа пригласил нас приехать к нему на каникулы. Мы поехали как туристы, не взяли с собой никаких вещей, как это бывает при переезде на другое место жительства. Все осталось в Тбилиси. А мы как приехали – так и остались в Ярославле. Мне тогда было 10 лет, сестре — 8.

— Как приживались на русской земле?

— Сложности были только с языком. Я еще как-то понимал русский, потому что любили смотреть российские мультики и фильмы. Кстати, первые мои русские слова были «конец фильма» — это проще всего мне было выучить. А сестра не понимала язык совсем, и учила его уже здесь. В остальном проблем не было. Рос я в Ярославле, ходил в хорошую школу с углубленным изучением английского языка, друзья появились. Хорошее было время!

— А как же в вашей личной географии возникла Кострома?

— Мои друзья-партнеры открыли ресторан. А до этого я им предлагал создать именно грузинский ресторан. И когда они окрепли как рестораторы, связались со мной и предложили реализовать мою идею. Так и родился в Ярославле ресторан «Мамука», который, я знаю,  очень любят и костромичи. Но до открытия ресторана в Ярославле мы реализовали проект в  Костроме — ресторан паназиатской кухни «Манеки», и я решил попробовать это направление. Для того и перебрался в этот город. Думал, на время. Но не зря говорят, что все временное становится постоянным. И у меня получилось именно так.

— В Костроме вы нашли не только интересную работу, но и любовь, верно?

— Да, именно так. Здесь я встретил мою будущую жену, она костромичка. Здесь родились мои дети. За первым моим рестораном в Костроме последовало открытие еще двух. Так и остался я здесь насовсем.

—  Жена у вас русская, рестораны – азиатской кухни. Но вы не теряете связь с грузинскими истоками. Детям передаете знания о своей культуре, учите их языку?

— Когда родился мой первый сын, естественно, я хотел, чтобы он знал грузинский язык и грузинскую культуру. Но, учитывая свою занятость, я понимал, что сам не смогу с ним регулярно заниматься. И начал искать в Костроме школу, где это было бы возможно. Не нашел. Пытался найти няню, говорящую по-грузински, — тоже неудача. С языком не получилось, но нашел грузинские танцы. Был у нас здесь великолепный преподаватель Лусиане Михайлович Ликликадзе. Но, увы, он скончался от тяжелой болезни.Была задумка самому открыть школу, раз уж готового ничего нет. Но это оказалось достаточно сложной задачей. Преподавателей нужно было везти из Грузии, оплачивать им здесь жилье, платить достойно за их труд (иначе ради чего им срываться с места), продумать их нормальную занятость. Найти универсала, который мог бы преподавать грузинский язык, танцы и был бы при этом, например, отличным поваром, оказалось нереально. От этой задумки пришлось отказаться. Но она привела меня к более масштабной идее…

— … объединить всех грузин Костромы?

— Не совсем. Они и без меня не были разрозненными. Я с гордостью могу сказать, что костромские грузины очень сплоченные и правильные. У них глубокие и теплые отношения между собой. Не везде это так, к сожалению. Но в Костроме я этот вайб почувствовал: дружно живут, помогают друг другу, вместе и радуются, и беды переживают. Но при этом здесь не было грузинской диаспоры как организации. Собрал нескольких грузин, с которыми уже был знаком, и предложил создать такое объединение. Ведь люди есть, потенциал большой. Даже вдали от нашей родины мы можем сохранять нашу национальную идентичность, культуру и язык!У меня огромное количество друзей разных национальностей. Но при всем при этом я четко знаю, что моя культура – такая, мои танцы и язык – вот такие, моя модель поведения – такая, не схожая с другими. Но я не раз видел молодых грузин, которые чувствуют зов крови, но при этом не имеют культурной почвы, базы. Их никто не обучал, никто не объяснял им про свое, грузинское. И они пытаются делать что-то национальное, но в большей степени у них получается лишь копировать чужое.

— Как это выглядит?

— Например, они танцуют не грузинский танец, а лезгинку, намешивая в нее чужие элементы других культур. Допускают в ней резкие движения и не свойственные нашей культуре выкрики. На Кавказе в целом, а особенно – в Грузии в танце с девушкой ты не можешь даже прикоснуться к ней, должен держать определенную дистанцию, но всем своим телом должен оберегать ее. Ты не можешь отрывать от нее взгляд, она должна быть постоянно в поле твоего зрения. И неважно, кто эта девушка, сестра твоя, ухаживаешь ты за ней или уже твоя жена. Ты – защита для нее. Молодые же не всегда знают эти смыслы. Когда парень танцует лезгинку, может запросто оставить девушку в стороне, за спиной, а сам будет красоваться перед друзьями, показывать, что умеет. Идет слом культуры. Ведь танцы любого народа – не просто движения, в них заложен глубокий смысл. Это генетический код, который нельзя нарушать!

— Леван, а грузинский язык вы хорошо знаете? Думаете на нем?

— Я могу думать сразу на двух языках – и на грузинском, и на русском, для меня нет в этом никакой проблемы. Но грузинский, конечно, я знаю хорошо. И очень ценю и берегу смыслы, которые он в себе несет. Например, всем известное приветствие «Щен генацвале!». На русский оно переводится как «уважаемый, дорогой». Но означает оно буквально следующее: «Я на твое место встаю, когда тебе плохо». Настолько ты уважаешь человека, что готов за него принять боль! Когда ты не знаешь смысла выражения, ты не сможешь понять свой народ. В обычной речи для нас слова – просто слова. Но в них заложена такая глубина, такая могучая история зашита! И теряя эти смыслы, мы теряем себя. Всемирная организация «ЮНЕСКО» признала грузин вымирающей нацией. По всему миру нас наберется не больше 5.5 миллионов. А в советское время только в Грузии жило больше 5 миллионов грузин! Поэтому стратегическая задача сейчас – сохранить нашу нацию, и неважно, где мы живем. Нам не до политических дрязг, мы должны выжить и сохранить нашу культуру. Я хочу, чтобы наши дети за праздничным столом, произнося тост «За наших предков!», имели в виду не только великих предков прошлого, но и наше поколение, которое смогло и сохранить их культуру и родину, и обогатить ее и приумножить. 

— Именно с таким настроем вы и предложили в 2015 году создать диаспору грузин в Костроме?

— Да! Суть диаспор или, как сейчас их называют, национальных культурных автономий как раз и заключается в том, чтобы мы ежедневно совершали маленькие подвиги. По-другому, без микроподвига ты не вдохновишь никого. А если ты не вдохновишь никого, то зачем тогда вообще ты живешь? Меня поддержали костромские грузины. Среди них много предпринимателей, педагоги, танцоры, есть даже два оперных певца, один их которых пока маленький. Но не было человека, который бы повел за собой, показал возможности, которые появляются, когда есть официальная организация: проводить концерты с хорошей поддержкой, приглашать к себе в гости другие нации, не варясь в собственном соку, а находиться в постоянном диалоге и взаимообогащении. Мы зарегистрировали диаспору и начали с маленьких, в основном, интернет-активностей, которые позволяли нам знакомиться с грузинами других регионов России. И в этом объединений и знакомствах немаленькую роль сыграл нынешний руководитель Федеральной Грузинской национально-культурной автономии в России Давид Важаевич Цецхладзе, который в тот момент не занимал такую высокую должность, но при этом уже не первый год работал над объединением наших народов. До его прихода в диаспору на протяжении 35 лет регионы друг друга не знали, даже руководители не были знакомы, а теперь мы дружим, ездим друг к другу в гости, приглашаем к себе молодежь. Это, кстати, по предложению Давида Цецхладзе, главы Грузинской диаспоры России мы познакомили московскую и костромскую молодежь. Я поддержал эту идею, подтянув еще и ярославских ребят, и ивановские тоже присоединились. И теперь, я знаю, грузинская молодежь из Костромы и Ярославля сдружилась настолько, что ездят друг к другу в гости, даже не сообщая мне об этом. Я этому очень рад! Это значит, что то, что мы делаем, правильно и хорошо. И сейчас уже это происходит повсеместно по всей стране.

— Вы привезли в старинный храм Костромы грузинскую икону.

— Мой духовник из храма в селе Яковлевском обратился ко мне с просьбой о том, что им нужен лик святого Гавриила. Я договорился и эту икону написал грузинский иконописец, долго писал, около года. Вручение ее храму состоялось в день поминания святого князя Владимира и крещения Руси. Все было очень благородно, достойно и душевно. На такое важное событие в костромское село приехал даже президент Грузинской диаспоры России Давид Цецхладзе.Теперь хочу организовать приезд в Кострому отца Серафима, который живет в Грузии. Он ассириец, его родной язык – древне-арамейский, на котором разговаривал Иисус Христос. Он молится и поет церковные песнопения на этом языке.

— Вы очень активный человек с кипучей энергией. Не подумываете сменить место жительства и уехать из Костромы, например, в Москву?

— Да я там и так бываю иногда по три раза на неделе – как вице-президент Грузинской диаспоры России, отвечающий за взаимодействие с общественностью и  бизнесом! Моя деятельность и в Костроме, действительно, активная, дел много. Как все бросить? Но если я и перееду, помогать Костроме буду всегда. Связи никто не отменял, Кострома будет у меня всегда в приоритете.

— Есть у вас в нашем городе любимые места?

— Самое любимое место – дома, с семьей, конечно! А так очень люблю музей деревянного зодчества, при любой возможности стараюсь туда выехать в детьми и женой. Восторгаюсь Ипатьевским монастырем. Очень люблю парк «Берендеевка». Там невероятная энергетика и чудесный хвойный воздух.

— Удивительно: вас, грузина, тянет к русской архитектуре и истории…

— А я и свои стихи пишу, в основном, по-русски. Русская культура мне очень близка, очень ее люблю. И, кстати, в нашей культуре много такого, что есть и в русской. Например, ритуал на праздник — прыгать через костер. Мы тоже так делаем. Только грузины еще обязательно готовят оберег: берут церковную свечку, отламывают от нее кусочек и прилепляют его аккуратно за ухом – чтобы бесы не тронули и не погубили во время прыжка. Как можно нас друг от друга оторвать? Я, грузин, живу в древнем русском городе, у меня жена русская, дети растут на этой земле. Невозможно представить нашу кухню без русского борща или блинов, а вашу – без грузинских харчо, хинкали или хачапури. Вот она, глобализация, о которой так любит сейчас кричать Запад. Но она — не с уничтожением других культур, а с обогащением и дополнением друг друга! 

ТЕКСТ -K1NEWS.RU

ФОТО -K1NEWS.RU