Психолог Елена ВАРИОШКИНА : «Новый год придет по-новому»

Традиционно декабрь месяц – время подведения итогов. Итоги года подводят экономисты, финансисты, бизнесмены, легче сказать, кто их не подводит. Человеку свойственно, оглядываясь назад, вспоминать, как был прожит уходящий год, чем он отметился, как хорошим, так и плохим.

2020-й, год пандемии, принес много тревоги, страхов, новых вызовов. Неизвестно, были ли страшнее лихие девяностые. Но человеку свойственно как бояться, так и быстро забывать свои страхи. Вообще, что свойственно человеческой психике в период потрясений, как отразилась на нашей психике новая мировая угроза? Об этом сегодня  поговорим с главным внештатным психологом департамента образования Костромской области Еленой Вариошкиной.

— Елена Николаевна, помните момент, когда к вам пришел первый пациент, и у него было состояние, связанное именно с коронавирусом, – страх, тревога, беспокойство?

— Да, это было в то время, когда школьники перешли на дистанционное обучение. Приходили мамы со школьниками. Вообще, традиционно наибольшее количество обращений именно по проблемам, связанных с детьми. Так есть всегда, так было и в этот год. Проблемы отношений со сверстниками ушли, на первый план вышла учеба. Дистанционное обучение обострило эти проблемы у тех детей, у которых с учебой было не совсем хорошо ещё до начала пандемии.

Я считаю, что это трудное время в чем-то было полезным – оно проявило проблемные места. Труднее всего на «дистанционке» было детям всех возрастов, у которых плохо с самоконтролем и самостоятельностью. Если школа организовывала, контролировала, то дома трудно высидеть, определить границы занятий по времени. Некоторые вообще перестали заниматься. У родителей этих детей часто нет инструмента управления таким поведением, они начинают повышать голос, наказывать или же, наоборот,  попустительствуют.

— И какие советы вы давали?     

— Договариваться, «ставить дисциплину», начинать «организовываться». Начиная с 10 лет с ребенком можно начинать договариваться – это больше работа с родителями (для психолога), чем с ребенком.

— А с чем пошли в это время первые взрослые?

— У взрослых тематика тоже не изменилась. Партнерские отношения – это было и остается главной проблемой. В основном, обращаются молодые супруги в возрасте до 30 лет. Что-то не ладиться во взаимоотношениях. Но в эту весну люди оказались закрыты в одной комнате, в одном доме. Тлеющие, скрытые конфликты, которые гасились тем, что люди по большей части были на работе, обострились. Когда  партнёры или супруги остались один на один, проблемы стали более яркими – начиная с мелких конфликтов и заканчивая серьезными вещами.

Вот, например, ко мне обратился молодой человек, у которого усилилось непонимание с женой. По его словам, жена находится под влиянием мамы. Если раньше он был занят на работе, то теперь вынужден на протяжении всего дня выслушивать, как жена постоянно во всем отсчитывается маме и жалуется ей. Вдобавок, муж вспомнил все старые обиды. Вопрос в этой семье стоял так – или она прекращает подобные разговоры с мамой, или они разводятся. В семье нет детей – по моему мнению, дети сдерживали бы этот процесс.  

Психологи знакомы с такой проблемой – у молодой женщины не произошла, как мы говорим, сепарация, то есть «отделение» от мамы. Она до сих пор чувствует себя в родительской семье. Я приглашала жену на беседу, но она не пришла. Ну, что ж, это ее право, меняться или не меняться.

— И что же, неужели разведутся?

— Не обязательно. Я работала с мужем, к которому, кстати, по его же словам, у жены тоже есть претензии – он несамостоятелен, не помогает по дому. Мы договорились, что из любви друг к другу они начнут каждый по отдельности и вместе преодолевать эту общую проблему.

Была еще показательная ситуация. Семья с двумя детьми была на грани развода. Карантин застал их в деревне, на даче. Обратилась женщина. Я работала с ней онлайн. Там была измена мужа, и вопрос стоял резко – развод, и больше никак. Мы вместе с ней думали только о том, как им всем в это тяжелое для семьи время сохранить спокойствие, стойкость, все-таки рядом дети. Случилось неожиданное: то, что они оказались закрытыми в одном пространстве, сыграло положительную роль – они нашли столько совместных дел и занятий, что вопрос развода отпал сам по себе.

— А что нового вы нашли в это коронавирусное время для себя как для психолога?       

— Новым было то, что можно работать онлайн так же прекрасно, как и в кабинете. До пандемии я тоже практиковала скайп, зум, другие мессенджеры, но удивительным для меня было то, что 80 процентов моих клиентов перешли туда же вместе со мной, осталось только 20, которые принципиально не хотят пользоваться техникой, как правило, это люди старших возрастов. В разговорах через экран остались все эмоции. Вопрос привычки, я считаю.

— Как помочь самому себе, что делать с пугающей ситуацией?

— Мы и без коронавируса живем в ситуации неопределенности: заранее не знаем на год вперед, какая будет погода, что с нами может случиться, ситуация неопределенности есть всегда. Но кто-то доверяет своему будущему, а кто-то плохо справляется с тревогой. Коронавирус обострил это состояние, добавился конкретный страх – страх самой болезни, страх потери работы, страх остаться без денег.

Этот страх может усиливаться, случается, что человек не может вырулить из ситуации, периодически доходя до паники. А мы помним, что паника – это внезапное чувство страха, настолько сильное, что подавляет логическое мышление. Именно так мы реагируем на все страшное и непривычное. С одной стороны, это действительно мощный способ включить человеческое внимание в определенную тему, стимулировать его принимать меры незамедлительно, с другой – даже кратковременное пребывание в этом состоянии истощает наши ресурсы психические и физические. Длительное нахождение в этом состоянии опасно для здоровья. В таких случаях мы, психологи, говорим о плохо развитом «эмоциональном интеллекте» — то есть о плохом понимании своих эмоций и управлении своими эмоциями, застревании.  

Что можно посоветовать таким людям: если вы знаете, что можете  эмоционально среагировать. В такие моменты желательно «включить паузу» и сказать себе: «Если я запаникую, то от этого пользы не будет никому, если я «разгонюсь», то это мне не поможет». Словом, сначала надо, как говорят, «выдохнуть» и только потом начать принимать какие-то меры.  

— Обращались ли к вам врачи или медсестры?

—  Врачам было не до того.  А вот обращения от  медсестер из «красной» зоны были. Просили вполне конкретно, говорили: «Помогите выдержать!» Представьте, какое напряжение они там испытывают! Их же не всех подбирают как космонавтов – устойчивых к перегрузкам. После этих консультаций мне требовалось полчаса времени, чтобы прийти в себя. Я и мои коллеги тестировали этих людей, выявляли их стрессоустойчивость,  работали с тревожностью.

— Не секрет, что в обществе есть немалый процент так называемых «ковид-диссидентов», людей, которые отрицают наличие вируса и принципиально не носят маски. Нужно ли вступать в дискуссии о необходимости надевать маску в транспорте или в магазинах?

 — Я приведу очень хороший пример. Мне часто приходиться ездить на 101-м автобусе. Люди, работающие на этом маршруте, сами обеспечивают порядок. Кондуктор говорит любому входящему человеку без маски: «Пожалуйста, наденьте маску!» и не пробивает билет, пока маску не наденут. Я считаю, что это здоровая ситуация, потому что кондуктор делает это спокойно и культурно. Но когда замечания начинают делать простые  граждане, то можно нарваться на грубую фразу «Кто ты такой, что делаешь мне замечания!» Тогда обиды будут взаимными.   

— Что нас ждет в будущем? Будем ли мы бояться обниматься и целоваться, после того что мы пережили и еще переживаем? Как скоро мы это забудем и начнем жить по-старому?

— Сколько всего происходило в нашей истории! Забыли. В основном усилиями людей, которые пишут, напоминают нам о пережитом, мы не забываем «уроки истории».

Ведь была же у нас когда-то «испанка»… На фотографиях тех лет люди ходят в масках – оказывается, такое уже было. В этот раз мы так просто не забудем, хотя бы потому, что есть Интернет.  Если эти правила будут введены надолго, нам придется подчиниться. Вспомните борьбу с алкоголем или недавний запрет на курение в общественных местах. Сначала многие сопротивлялись, а сейчас это стало нормой.

— Сегодня, за несколько недель до Нового, 2021-го, года приходится  слышать, что многие уже в ноябре нарядили и поставили дома елку. Как вы думаете, каким, после всех наших проблем, будет приближающийся  праздник?

— Думаю, что этот Новый год придет к нам по-новому, он будет ярче, светлее… После переживаний люди оценивают все хорошее острее, им хочется радости. Я заметила по атмосфере в соцсетях, что многие стали больше ценить природу, учатся наслаждаться простыми вещами, любуются небом, снегом…

В то же время я заметила, что сегодня усилилась самостоятельность и «отделенность» человека. Мы становимся более «устремленными в себя», в свою, и только свою жизнь. Я уверена, что этот «закрытый» сегодня мир скоро обязательно распахнется.  Мы снова будем ценить каждый миг своей жизни во взаимодействиях с другими. В данном случае Новый год будет и утешением, и лекарством. Что бы нам ни пришлось пережить, не надо бояться радости и счастья.

Вариошкина  Елена Николаевна

Психолог, Клинический психолог онлайн,  г. Кострома

Образование – «Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова, специальность «психология», НИ имени Екатерины Великой, специальность «психология социальной работы»,

  Темы, с которыми работает психолог:
— Депрессии, подавленные состояния. 
 — Отсутствия интереса к жизни и невозможности найти себя. Помощь в принятии решений, постановке цели.
 — Сложности в супружеских отношениях (непонимание, конфликты). 
 — Воспитание детей.
— Кризисные ситуации. 
— Зависимости (курение, алкоголь, наркотики, азартные и онлайн игры, трудоголизм, любовная зависимость, созависимость).  

Инна КИРЕЕВА.
Фото из архива Елены Вариошкиной.