Александр КИРПИЧЕВ:«Театр будет жить, пока жив человек»

Пробиваться к каждому сердцу

— Александр Андреевич, Театр юного зрителя успешно работает в Костроме более года. Расскажите о первых шагах и значимости ТЮЗа.

— У нас прошли три премьеры «Эй, ты, здравствуй!», «А зори здесь тихие» и «#корней_чуковина». Все спектакли очень разные. «Эй, ты, здравствуй!» у нас уже рекордсмен – за год прошел 57 раз! Для спектакля это очень много. Также за этот год со спектаклями мы объездили практически все районы области. Кроме того, выступали и в школах Костромы. По-моему, важно, что Театр юного зрителя в нашем городе есть и он развивается. У нас появился свой зритель, о нас уже узнали.

— У вас небольшой зал, плюсы и минусы малой сцены?

— Да, у нас небольшой зал, всего шестьдесят мест. Я не жалуюсь, просто зал такой, и это очень хорошо!  Нам проще так пробиваться к каждому сердцу нашего зрителя. Знаете, у нас подростковая аудитория, это очень нежный и пограничный возраст. К ним необходимо относиться бережно и искренне. Здесь стоит вопрос: придет ли еще юный зритель в театр или нет? Мы очень аккуратно пытаемся с этим работать.

— Как вы подбираете репертуар?

— Мне кажется, это нас репертуар сам выбирает. Так уж получается. Понимаете, очень много должно сойтись звезд, чтобы пьеса оказалась сначала в замысле, а потом реализовалась и вышла к зрителю. Наверное, это какой-то обоюдный процесс, и мы ищем материал, и материал нас подлавливает. Вот и Корней Чуковский сначала казалось, что случайно возник, а потом мы поняли, что все закономерно. «Эй, ты, здравствуй!» тоже не случайно «выстрелил» в нужное время. «А зори здесь тихие» и вовсе сказочный материал, замечательная литература, которая на удивление легко легла на театральный язык. Артисты невольно заразились великолепным материалом. Причем не скажу,  что работалось легко, ведь у всех сохранилась на генетическом уровне память о той страшной войне. На репетициях было так тяжело, что их приходилось заканчивать раньше по времени, потому что наступал какой-то предел…  

Все еще впереди

— Александр Андреевич, какие планы у Театра юного зрителя?

— Мы все время находимся в поиске драматургии. Я пока удержу в тайне, какая пьеса будет следующей. Задумки есть, возможно, что спектакли будут делать приглашенные режиссеры. Для нас важна новая творческая энергия, новые идеи и мысли. Пока все зыбко и условно, но мы все время в поиске, не останавливаемся ни на минуту.

— У вас были мечты, связанные с профессией, и сбылись ли они?

—  Часть уже сбылась, а некоторым мечтам еще предстоит сбыться. Знаете, некоторые мечты так и остались мечтами, перетрансформировавшись во что-то совершенно иное, более конкретное. Моя давняя мечта – организация театра для подростковой аудитории. Хорошо, что я оказался в нужное время и в нужном месте.

— Что вы считаете своим самым большим достижением?

— Мне кажется, что все еще впереди.

— Ваша самая характерная черта?

— Ой, это трудный вопрос, ведь сам себя видишь совсем по-иному, чем другие. Человек состоит из миллиона черточек, ну, вот какая же из них характерная? Мне трудно ответить на этот вопрос. Живой человек на сцене появляется, когда ты находишь для своего образа тысячи маленьких черточек. Без этого характер  получится куцый. Истина – она всегда в мелочах. Знаете, мне не хочется тратить время на изучение своих черт, мне б окружающий мир успеть изучить.

— Есть ли у вас недостатки?

— (Вздыхает). Да, много их. Я не умею отказывать, хотя иногда очень хочется научиться. Понимаете, я не отказываю, а потом жалею о потраченном времени. Хочется больше заниматься театром. Я считаю, что человек не может быть объективным ни в оценке собственных достоинств, ни в оценке собственных недостатков. Это будет как игра в поддавки – вот я сейчас придумаю себе какой-нибудь достоинство и тот или иной недостаток.

— К каким порокам вы чувствуете наибольшее снисхождение?

— Наверное, ко всем порокам нужно иметь снисхождение, это же – душевная болезнь такая. Порок может пройти, а может и вылиться во что-то. Иногда пресыщение пороком выводит человека на какую-то новую вертикаль. Бывает, что порочные люди открывают для себя бога. Если бы не было этого пути, то не было бы и светлого пути. Я стараюсь уходить от оценочных категорий. Понимаете, мы привыкли все делить — здесь порок, а здесь – добродетель, тут добро, а тут – зло, здесь белое, а это — черное. Если мы попробуем выделить еще одну категорию, то это будет – никакое и все. Мы все попадаем в ловушку оценочных категорий, и какую-то ошибку можем принять за порок, а настоящий порок не заметить. Я стараюсь вешать меньше ярлыков. 

Для счастья нет никаких преград

— Александр Андреевич, ваши мысли о счастье?

— Быть счастливым здесь и сейчас! Надо просто понять, что для счастья нет никаких пределов и нет никаких преград. Счастье не надо ждать – нужно становиться счастливым прямо сейчас и находиться в состоянии абсолютного счастья 24 часа в сутки и семь дней в неделю.

— Вы по-прежнему преподаете актёрское мастерство?

— Сейчас есть студия актерского мастерства «Карнавал», которую мы организовали с коллегами. Мы помогает костромичам любого возраста, даем азы актерского мастерства и сценической речи.

— Есть ли настоящие таланты?

— Таланты есть везде и всегда. Талант невозможно оценить по какой-либо шкале. Он шире любой схеме. У нас же зачастую пытаются мерить талант каким-то аршином. Главный талант – быть добрым и щедрым человеком, все остальные таланты прикладываются к этому. Производить добро – вот это и есть настоящий талант.

— Были ли у вас неудачные роли?

— Конечно, были, но, естественно, об этом не хочется вспоминать. Любая неудачная роль – это не результат, а промежуточная станция. Причем именно неудачная роль может открыть на что-то глаза. Неудачных ролей нет только у того, кто никаких ролей не исполняет.

Опять же – это сложная градация: что считать удачей, а что – неудачей. Бывает, что пятьдесят человек посмотрели спектакль и аплодировали, а столько же – плевались. На мой взгляд, удача и неудача одинаково полезны. Удача окрыляет и дает возможность взлететь и удержаться на этой высоте. Неудача показывает, почему ты этого не смог сделать и, соответственно, дает новые инструменты для того, чтобы в следующий раз взлететь.

— Говорят, что для профессионального роста надо менять место работы раз в пять лет, а актерам это необходимо?

— Перемена театра для артиста — это стресс, потому что нарабатываются определенные связи, какой-то потенциал, который ты можешь реализовать в этом театре. Меняя театр, ты обнуляешься, приходится все начинать сначала. Артисту важнее работать с разными режиссерами. Важно также участие в фестивалях и гастролях, чтобы почувствовать разных зрителей в разных городах.

— Если зрители везде разные, то чем отличается костромской зритель?

— Костромской зритель тоже разный. Он несколько консервативен, хотя не прочь посмотреть и что-то новенькое, но, посмотрев новенькое, все равно попросит старенькое (улыбается). Костромской зритель искушен, его сложно удивить. Он доброжелательный, но требовательный. 

Какая фигура воплощает счастье?

— Александр Андреевич, приходилось ли вам играть роль Деда Мороза?

— Ой! (Улыбается.)  Да каждый год, если не в театре, то в семье, если не в семье, то в гостях. Мне нравится Дед Мороз, ведь эта фигура воплощает собой счастье, пусть и мимолетное. Деда Мороза всегда ждут, с ним связаны положительные эмоции и восторг. Эта фигура, которую караулят ночь, засыпая под елкой. Вместе с тем, это и великая ответственность. Вот я бы подвергал уголовному преследованию Дедов Морозов, которые позволяют себе употреблять алкоголь.

— Они вольно или невольно разрушают у детей веру в чудо.

— Когда Дед Мороз позволяет себе дышать на ребенка перегаром, я бы назвал это преступлением. Если ты – фигура, которая дарит счастье, то надо соответствовать. Когда Дед Мороз напился, то счастлив только он один. Бывает, что человек в костюме Деда Мороза валяется пьяный в сугробе. Еще и кричит – дети, помогите дедушке подняться, мол, меня заколдовали злые силы. Это горько. Ведь если ты надел костюм Деда Мороза, то взял на себя некую важную миссию –будь волшебником!

— Вот если представить, что в современном мире нет театра, чем бы вы занимались?

— Я начну создавать театр. Современный мир без театра проживет какое-то время, пока я его не создам. Театр будет жить, пока жив человек. Театр вечен.

Валентина ФАДЕЕВА.

Фото Николая Суворова.