Иностранцы приезжают в Костромскую область, чтобы поохотиться на медведей и лосей, а количество женщин-охотников «растет на глазах». Эти и другие интересные факты о костромской охоте корреспондент портала K1NEWS.RU выяснил в ходе интервью с начальником охотуправления региона Сергеем ПРОСТОВЫМ.

— Популярна ли охота среди жителей Костромской области?

— Здесь можно говорить не о популярности, а об образе жизни, увлечённости людей. На территории области зарегистрировано более 23 тысяч охотников. С советских времён есть тенденция к снижению их количества, но она носит естественный характер. Количество жителей области несколько сократилось.

— По сравнению с другими областями, у нас много охотников?

— На самом деле, на одном уровне. Поскольку мы достаточно близки к Москве, другим крупным городам интерес со стороны их жителей достаточно велик. Где-то 10-15 % разрешений на массовые виды охоты выдаются иногородним. Если говорить об охоте на ценные виды животных — лося, медведя, глухаря, то в охотничьих хозяйствах не менее половины разрешений уходит приезжим туристам.

— Есть ли женщины-охотницы?

— Не так много, но их численность на моих глазах растет. Мне кажется, это вполне естественный процесс. Ведь и раньше на аристократических охотах женщины занимали немалую роль хотя бы как наблюдатели, участники процесса.

— В каком состоянии сейчас находятся охотничьи хозяйства области?

— На мой взгляд, развиваются. Для наглядности могу привести цифры: площадь охотничьих угодий – 5, 5 миллионов гектаров, численность лосей – более 14 тысяч, медведей – более 2,5 тысяч. Численность зверя растет, во многом это связано с созданием охотничьих хозяйств. По сути, мы направляем частные инвестиции на главное – сохранение охотничьих ресурсов.

— На какого зверя в основном охотятся в регионе?

— Каждый регион характерен своими особенностями, у нас это — медведь, лось, глухарь, тетерев. Медведь, кстати, вызывает наибольший интерес для иностранцев. Если из массовой охоты – водоплавающая и боровая дичь. Из пушных зверей — прежде всего, заяц-беляк.

— Насмотревшись фильмов, люди думают, что охота – сродни забаве. Так ли все легко на самом деле?

— На самом деле выстрел – самый короткий момент в охоте. До него идет общение с природой и долгая подготовка: строительство кормушек, солонцов, галичнеков, посев полей, наблюдение за состоянием животных.В общедоступных угодьях есть такой вид охотугодий, охотник сначала получает задание от департамента на проведение биотехнических мероприятий. В наряд-задании подробно расписано, что он должен сделать в лесу. Некоторое время такая система была в забвении, но в 2012 году мы ее восстановили. Прежде чем получить право охоты, ты должен посчитать животных, разложить вакцину, сделать искусственные гнезда для птиц, и тому подобное. То есть сначала сделать что-то для зверя, а потом уже брать. Именно брать, добывать, а не убивать. Вообще, надо разделять главное и первостепенное. Главное – сохранение и воспроизводство ресурсов, первостепенное – общение с природой. Удовольствие, в первую очередь, получаешь из-за этого. Добыча важна, но в конечном итоге вторична. Это однозначно.

— Как организаторы охоты заботятся о безопасности охотников?

— Несомненно, это очень важный момент. На охоте используется огнестрельное оружие. И это значит, что охотпользователь в своей работе должен уделить особое внимание безопасности охотников. По статистике в 2014 погибло двое охотников в Костромском и Шарьинском районе, в 2016 один человек — при невыясненных обстоятельствах, еще двое охотников ранено в Сусанинском и Островском районах. В 2017 году один случай гибели человека. В конечном итоге причина несчастных случаев — нарушение правил охоты. Недолжным образом проводится инструктаж, в коллективной охоте стрелок начинает перемещаться за животными, принимая выстрел на себя. Тот, кто стреляет, тоже виноват — стрельба по неясно видимой цели категорически запрещена. Исходя из этого, могу предположить: был бы контроль со стороны охотхозяйства, таких нерадивых охотников не подпустили бы к процессу. Замечу, что все несчастные случаи произошли на территории областного охотобщества.

— Как в области обстоят дела с браконьерами?

— По общероссийским данным, годовой ущерб от браконьерских охот составляет 16 миллиардов рублей. Наверняка, Кострома не исключение. Дело в том, что доказать факт правонарушения, преступления, в лесу несколько сложнее, чем, например, на дорогах. Недавно мы создали оперативный отряд, стали фиксировать больше нарушений. Простые граждане также готовы помочь нам в борьбе с браконьерством. Это несомненный плюс. Если я озвучу статистику, возникнет впечатление, что браконьеров в регионе стало больше. Это не так. Просто они стали более выявляемы. В частности, в этом году зафиксировано 393 правонарушения и заведено 13 уголовных дел по факту нанесения ущерба животному миру. Наиболее распространённым нарушением является так называемое «разрешенное браконьерство». Человек добывает животное, имея при себе все необходимые документы, но не делает отметок о добыче. Таким образом, прикрываясь одной и тойже бумагой, он добывает несколько животных. Мы стараемся сразу пресекать такие манипуляции.

— Как относитесь к радикальным противникам убийства животных?

— Моя личная позиция сводится к следующему: их некомпетентность рождает угрозу жизни и здоровья граждан. Например, они говорят, что во всем мире отсутствует практика натравки собак на зверя. Отнюдь, она есть. Да, на волка в Испании не охотятся, потому что он там краснокнижный. А у нас его столько, что он заходит в населенные пункты и создает угрозу жизни людей. Большая угроза в том, что если собака не имеет опыта общения с диким животным, она не способна защитить хозяина от животного. Это влечет гибель собаки или человека, что в обоих случаях негуманно. Еще вариант – дикое животное будет ранено, его смерть будет долгой и мучительной. Понятие гуманности здесь очень относительное, некомпетентное.

— У Костромы много брендов. Можно ли из охоты сделать туристически привлекательный бизнес?

— Конечно, работаем над развитием этого направления. Говоря о перспективах, охотничий туризм это не только добыча животных, инфраструктура может быть использована для социокультурных целей. Например, люди могу наблюдать за зверем в естественной среде. Это тоже охота. За пять лет мы удвоили количество охотничьих хозяйств. Сегодня в регионе 44 хозяйства. Всё это время люди занимались строительством инфраструктуры: гостиниц, зон отдыха, наблюдательных вышек, подкормочных объектов. Так, например, одно из хозяйств в Чухломе, созданное с нуля, в 2017 году подошло к возможности оказывать качественные услуги в этой сфере. Частный предприниматель был в шоке — один осенний сезон охоты превысил его годовые расходы на содержание хозяйства. Этот пример показывает, что охотничий туризм надо развивать. Он само окупаем, и поможет нам исполнить главную задачу – сохранить животный мир ради будущих поколений.

Наталья ДИЕВА.