Человек, за свою жизнь вступивший лишь в одну партию. Политический долгожитель. Мастер компромисса. Оратор и полемист, каких поискать. Импозантный, обаятельный, галантный. Простой, но не лыком шитый.
И еще одна важная деталь: с ним всегда есть о чем поговорить.
— Валерий Петрович, совсем скоро мы будем отмечать 70-летие Победы. Мир, страна, область готовятся к этому событию. А какие традиции празднования существуют в вашей семье? Что значит для вас День Победы?
— Так получилось, что большая часть моей семьи с 1941 по осень 1943 года находились в оккупации. Дед чудом спасся от расстрела «власовцами». Старшие мамины брат и сестра всю войну находились в блокадном Ленинграде. А в семье моей жены все мужчины воевали: ее отец-летчик, тяжело раненный, прожил совсем короткую послевоенную жизнь. Я родился в 1951 году и еще застал время, когда по улицам ходили, ездили на самодельных колясках большое количество инвалидов войны. В абсолютно разрушенном городе Горловке Донецкой области я родился в землянке. Память хранит многое.
В день Победы на улице, где мы жили, всегда собирали столы и каждая семья приносила скромные закуски. Вспоминали те страшные дни, странно, но иногда с юмором. Пили горькую и много пели песен военных лет, русских и украинских, старинных. Люди были простые, грубоватые, но необыкновенно цельные и внутренне чистые. И сегодня помню лица вдов, а их было большинство: тётка Маруся, тётка Миля, тётка Надя, тётка Зина, тётка Настя… и Леонид Заматаев – Герой Советского Союза — пил за упокой с каждой, будто извинялся, что такой сильный, красивый, живой.
9 Мая сочетает в себе признательность, гордость, удовлетворение. Это такой чистый, светлый праздник, такой особый день, когда душа на излет, когда хочется помолчать, выпить рюмку горькой и мужчина не стесняется слез…
— А вы не считаете, что у любой исторической даты есть свой срок и День Победы тоже когда-то канет в Лету?
— Наверное, через столетие многое о той войне станет легендой. Но и через века День Победы останется в памяти как день величия подвига народа.
Меня тревожит, что уходит великое поколение людей, которые воевали на фронте и работали в тылу. Они были разные, в чем-то слабые, грешные, но в 1941 году выросли над своими слабостями и стали поколением победителей. Несмотря на все трудности, в них был необыкновенный оптимизм и дух созидания. Помню, как дядя моей жены Василий Иванович Федоров, состоявшийся человек, специалист высочайшего класса, всегда с гордостью говорил: «Я – русский солдат Вася Федоров!». Это было главным в его жизни. У нас сегодня много рассуждают о вызовах времени, но они ничто в сравнении с Великой Отечественной. А мы, сегодняшние, готовы к самопожертвованию? Если нас что-то до сих пор и сдерживало в наших пороках, так это поколение победителей. Оно – наша совесть, наши скрепы и когда оно уйдет, вот тогда и станет ясно, чего стоим все мы – их дети и внуки.
— Завершился Год культуры, начался Год литературы. Не считаете, что тематические года – всего лишь формальность? Как пример: в Год семьи президент Путин развелся с женой.
— Колючий вопрос. Россия — не Франция. Жизнь сложная штука, но когда разводится президент, верующий православный – это царапает.
Что касается Года культуры, Года литературы, Года русского языка, так это действительно во многом формальность. В советское время часто грешили «кампанейщиной» и сегодня тот же грех. Где-то что-то происходит, делается вроде бы не мало, а нет ощущения перемен к лучшему в общей атмосфере, в духовном состоянии общества. Помните, как порой бывает в электричке: поезд дальше не пойдет. Вот и у нас слишком часто слышим: нет денег. Вот и в Костроме в бывшем кинотеатре «Дружба» открыли магазин. Казалось бы пустяк, но очень показательная деталь времени. Но пока у нас, в провинции, вопреки всему, множатся таланты, живы добрые традиции служения делу работников культуры, музейщиков, библиотекарей — есть надежда, что придут и добрые времена.
— На днях лидер КПРФ Геннадий Зюганов обратился с открытым письмом к жителям России. В нем содержится призыв приравнять антисоветизм к русофобии. Вы согласны с таким подходом?
— Сегодня обсуждается вопрос о сносе в Костроме памятника Ленину и восстановлении храмового ансамбля. Я категорический противник подобных вещей хотя бы потому, что это блестящий памятник слома эпох.
Я абсолютно советский человек, но я не апологет советского времени. Поскольку я закончил исторический факультет, то кое-что читал о первой мировой войне. Полагаю, в советское время некоторые вещи были незаслуженно забыты. Нам есть, чем гордиться и в истории царского периода, хотя там тоже нельзя все лакировать. Но когда мы начинаем отвергать все, мы получаем то, что происходит сегодня на Украине.
Борясь с советским временем, мы действительно боремся с русским миром, потому что русский язык и русская культура объединяли всех людей, живших в Советском Союзе.
Учась в аспирантуре, я часто бывал в Прибалтике, и меня поражало царившее там благополучие. Хотя Литва в 1940 году по своему развитию существенно уступала Костромской области, в советское время уровень жизни там был в три с лишним раза выше, чем у нас. То есть эти процветающие национальные окраины создавались за счет русского человека.
— А вас не смутило, что в своем обращении Геннадий Андреевич дважды цитирует Сталина? Что, коммунисты его уже реабилитировали?
— Мой отец был репрессирован, и видимо, потому, что в ужасающих условиях он добывал в Воркуте уголь, прожил всего 54 года, несмотря на то, что закваска у него была очень сильная. И хотя его освободил Хрущев, тем не менее, отец был сталинистом. Вот такой парадокс. Когда я подрос, то попросил отца объяснить, почему так. Он сказал: ты знаешь, время было до такой степени сложным, что нужна была именно такая фигура во главе государства, чтобы оно выстояло, победило, чтобы создать Великую Державу. Войну мог выиграть только Сталин. Вопрос не в том, чтобы обожествлять Сталина или реабилитировать его. Он был сыном своего времени. В жестокий век – жестокие сердца. Хотим мы этого, принимаем мы или не принимаем Сталина, но он был велик во всех его проявлениях.
— 3 февраля президент Путин подписал Указ о награждении вас медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Поздравляю, но хочу спросить, только без обид: это у нас страна такая демократичная, что представителей оппозиции награждают государственными наградами, или это оппозиция такая… несерьезная?
— Вопрос о том, может ли оппозиция принимать награды от этой власти, весьма щепетильный. Абсолютно откровенно, без какого-либо кокетства могу сказать — я не испытываю особого трепета от этого факта, поскольку к таким вещам отношусь достаточно просто. Более того, я не очень стремился получить эту награду.
Есть и вторая сторона вопроса. На сегодняшний день в России создано более восьмидесяти политических партий, но есть одна партия, которая выше их всех, эта партия — жители нашей страны, нашей области и я служу этой партии.
И еще один штрих: документы на мое награждение были отправлены в Москву 9 лет назад.
— Вы были дружны с губернатором Шершуновым, находили общий язык с губернатором Слюняевым, ныне — Албиным (именно он в свое время лоббировал избрание вас заместителем председателя думы). Как складываются отношения с губернатором Ситниковым?
— С Виктором Андреевичем мне было не просто, но у него было одно сильное качество — он был человек, отрытый для разговора, для дискуссии. По ряду вещей мы спорили, не выбирая слов, порой доходило до того, что готовы были вцепиться друг в друга. И могли потом неделю не разговаривать, хотя мы дружили семьями. Он был сильным человеком, знал себе цену, но при этом не нес себя, как китайскую фарфоровую чашу.
Игорь Николаевич, как никто, трепал КПРФ, и в этом, пожалуй, была одна из причин, почему «Единая Россия» получила при нем такой низкий процент на выборах. Но парадокс: мы могли часами говорить очень откровенно обо всем. Может быть, я был для него тем, перед кем он мог выговориться. С ним интересно было говорить. Он читающий, думающий и дьявольски противоречивый человек.
Сергея Константиновича я знаю давно, он немножко был моим студентом. Мне его искренне жаль в плане того, что он попал на крайне сложный период. Иногда говорим с ним достаточно откровенно. На днях встречались, он мне довольно жестко высказал свое несогласие с моей позицией. Я ценю такого рода общения. В работе Ситникова мне нравятся два момента. Он искренне заинтересован что-то сделать для области, хочет оставить после себя дома, мосты, детские сады и новые предприятия. И в отличие от Слюняева он пришел сюда, что называется, навсегда.
И второй момент, это то, что он умеет слушать.
При первой встрече с Ситниковым после его назначения губернатором я ему сказал, что готов поддержать все его добрые начинания, но он должен понимать, что у меня есть некий предел компромиссов. Объективно он член команды, которая проводит нынешний курс, а я с этим курсом не согласен.
— В 2017 году в Костромской области должны состояться губернаторские выборы, причем, если ничего не изменится, они должны пройти на альтернативной основе. Ваше участие в этих выборах мне представляется вполне логичным. А вам?
— Лично я не вижу причин, по которым я должен участвовать в этих выборах. Нужно работать, понимая, для чего ты работаешь. А когда сегодня проводится линия, с которой я абсолютно не согласен, как я могу идти на выборы?
Губернатор сегодня не волен ни в одном решении. Когда из регионов откачивают 70 процентов ресурсов, а потом Москва смотрит, кому и сколько дать, о какой власти губернатора можно говорить?
И второй момент. Управлять областью должен человек, который понимает экономические процессы, хозяйственные механизмы. А я чистой воды политик. Да, можно набрать замов, разбирающихся в различных сферах, хотя это тоже сложно, поскольку мы 15 лет не занимались кадрами. Но я убежден — руководить сегодня должны жесткие, высокопрофессиональные люди, которые хорошо понимают хозяйство и, конечно же, более молодые люди.
— И последний вопрос — когда же вы, Валерий Петрович, наконец, бросите курить?
— Мы договорились с губернатором: если на сентябрьских выборах в областную думу КПРФ получит 40 процентов, то на следующий день я бросаю курить.
Беседовал Алексей УХАНКОВ