На прошлой неделе Кострому посетил известный общественный деятель, председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, председатель Движения развития и один из лидеров Партии Дела Юрий Крупнов. С корреспондентом «Народной газеты» он поделился планами, напрямую касающимися социально-экономического развития Костромской области.

— Юрий Васильевич, в 2012 году в спецпроекте «Альтернативное правительство» Вас выбрали Министром регионального развития. В связи с этим хочется спросить, как Вы видите судьбу российского Нечерноземья, и, в частности, Костромской области?

— Прежде всего, всем надо четко понимать, что в зависимости от того, что будет происходить в Нечерноземье, будет решаться судьба страны, как это громко ни звучит. Нынешняя неолиберальная модель экономики, которая показала свою полную неэффективность, в лучшем случае является мегаполисной, и то условно. В Москве она практически не работает. А для таких величавых пространств как Нечерноземье, для старых русских областей, эта экономическая модель неадекватна и разрушительна. И либо мы в Нечерноземье создадим новую модель экономики с госпланированием и мощным участием федерального бюджета, либо пойдем вразнос. Поэтому Институт демографии, миграции и регионального развития полтора года назад предложил программу реконструкции Нечерноземья, в которой Костромской области отводится роль флагманского региона.

Сегодня мы собираем коалицию развития, чтобы на примере конкретной Костромской области показать, что нужно иначе хозяйствовать. Федеральный центр должен понять, что Россия — это страна предельно неоднородная, каждый регион в ней уникален, поскольку имеет свои климатические, исторические и прочие особенности. Нельзя сравнивать даже, казалось бы, такие близкие Калужскую и Костромскую области, потому что Калуга по костромским меркам — это чуть ли не глубокий юг. Руководство страны должно осознать, что регионы Нечерноземья задают базовую модель России, потому что две трети нашей территории — это севера. Из этого мы и должны исходить.

— Почему само понятие Нечерноземье сегодня как-то забыто?

— Оно не случайно было забыто, потому что бравурные рыночные фантазии на Нечерноземье быстро вскрывают свою пустоту. Мы же считаем, что, наоборот, и само понятие и великую советскую программу развития Нечерноземья необходимо срочно восстанавливать, но, разумеется, на совершенно ином уровне. Именно в Нечерноземье у страны имеется возможность выстроить новые способы и стили жизни, позволяющие пространство превращать из недостатка в мощное преимущество.

— Но ведь в Нечерноземье, уже исходя из названия, условия для ведения сельского хозяйства неблагоприятны. Значит, ставку здесь нужно делать на другие отрасли?

— Неверно говорить о неблагоприятных условиях, они просто своеобразны. Поэтому, например, сеять здесь пшеницу не имеет смысла. А вот развивать молочное животноводство, опираясь на уникальные травы и ту же уникальную костромскую породу, очень даже перспективно. И лён с ненаркотической коноплёй – чрезвычайно перспективны. Однако костромская порода сегодня в загоне, поголовье со 120 тысяч упало до 12 тысяч. А коров у нас везут из-за рубежа, даже далёкой Австралии, видно, совсем забыв, что за морем телушка – полушка, да рубль перевоз! То же и со льном и коноплёй – культура утеряна, технологиями много лет государство практически не занималось, госкорпорации и капитальных вложений нет. Да и сложно делить сельское хозяйство – промышленность. Ведь те же лён и конопля – это прежде всего глубокая переработка, производство целлюлозы как золотого материала 21 века, а из неё и композитные материалы, и пороха, и ваты и т.п. Поскольку Костромская область в 20-м веке была серьёзно недоиндустриализована, то доиндустриализация и сверхиндустриализация могли бы идти через промышленность на базе льна и конопли.

— Вы сказали, что в Вашей программе развития Нечерноземья Костромской области уделено особое место. Это, безусловно, приятно, но не очень понятно, почему на роль форпоста выбран именно наш регион.

— Первый съезд Движения развития, которое я возглавляю, мы провели 9 лет назад именно в Костромской области. В регионе есть мощное сообщество развития, которые стали теперь моими хорошими друзьями, партнерами и коллегами. Также большое влияние на меня оказал выдающийся русский мыслитель Александр Зиновьев, с которым мне посчастливилось несколько лет вести дискуссии и который сам из-под Чухломы, и всё время с особым чувством говорил про Костромскую область. Это можно считать субъективным фактором, но есть два предельно важных и абсолютно объективных момента.

Во-первых, Костромская область демонстрирует внутреннюю неоднородность, на ее территории можно выделить как бы три разных территории: запад, центр и северо-восток. Это прекрасный пример, когда в одном регионе присутствуют все типы Нечерноземья: от ближнего Севера – до типовой Средней полосы на западе, от промышленного запада — до практически готового природного парка в центре области.

И второе, нужно понимать, что Костромской области по разным причинам многое недодали в предыдущие годы. Костромская область была предельно слабо индустриализована. Пришла пора возвращать долги. Поэтому сегодня именно здесь нужно полномасштабно делать форсированную новую индустриализацию, о которой Президент России говорит уже четыре года.

— Кто будет заниматься этой новой индустриализацией?

— Как кто? Наиболее активные и перспективные силы самой Костромской области из числа общественности, бизнеса и региональной власти при мощной поддержке федерального центра.

Сегодня Движение развития совместно с Партией Дела, которую возглавляет руководитель «Ростсельмаша» Константин Бабкин, предлагают на платформе аграрно-промышленного развития провести такую форсированную доиндустриализацию Костромской области. Начать следует с создания такой платформы и предложения её федеральному центру для выделения стратегической кредитной линии под конкретные проекты развития. Вокруг этой платформы сформировать коалицию развития, в которую должны войти все, кому дорога Костромская область. Таких людей немало, поверьте. Этот проект я пока в рабочем режиме назвал бы «Костромской мечтой».

А дальше мы вместе должны творчески «воспитывать» федеральный центр, как ни странно это звучит, для того, чтобы получить капитальные вложения в область под предлагаемые коалицией проекты. Если у нас будут поддерживаемые всеми проекты, будет стратегия развития, то федеральный центр пойдет навстречу.

И одним из центральных предложений должно стать утверждение государственной программы развития Нечерноземья, в которой Костромская область – флагман и пилотный локомотивный регион.

— Юрий Васильевич, а вас не смущает, что сегодня в стране наблюдается масштабный экономический кризис и на повестке стоит вопрос не о раздаче финансовых средств на новые проекты, а об урезании финансирования по всем направлениям?

— Дважды с вами не согласен. Во-первых, спасибо кризису, потому что если бы не он, то наши московско-асфальтовые элиты по-прежнему бы сладко проедали обильные нефтедоллары. В итоге мегаполисы бы богатели, народ получал подачки, а пашня и дальше бы зарастали сорняками. Только падение цены на нефть заставило правительство задумываться о таких неиспользуемых до сих пор ресурсах, как наши уникальные леса, наши реки, которые могут служить транспортными артериями и обладают значительным гидроэнергетическим потенциалом. И наконец, о главном ресурсе – кадрах, то есть фактически, самой культуре как способности производить, созидать.

А во-вторых, наше правительство совершенно неправильно считает, что кризис — это какой-то непродолжительный период, в который надо все сокращать и урезать. Это преступная иллюзия, что пройдет пару лет, цена на нефть вновь подпрыгнет, и мы опять беззаботно заживем. На самом деле кризис, напротив, требует сверхинвестиций в форсированную индустриализацию, причём очень важно — экологически сообразную, т.н. третичную индустриализацию.

— Где в кризис взять деньги на необходимые сверхинвестиции?

— Там же, где японцы и немцы в 1950-е годы брали для своих японского чуда и немецкого чуда. Печатать деньги. Речь, понятное дело, не про инфляционный разгон, когда деньги размазываются непонятно куда. Мы должны печатать деньги под конкретные проекты развития страны, где очевидно получение новой сверхстоимости, общественного богатства, и тогда они пойдут не на потребление, а позволят производить реальный продукт. Применительно к Костромской области это могут быть проекты по созданию молочных ферм, дальнейшую газификацию, переработка несортовой древесины, выращивание льна, ненаркотической конопли, организация масштабного природного парка и т.д. Наконец, не забывайте, что колоссальный ресурс развития Костромской области – великая наша Волга с притоками – но она сегодня фактически бездействует, вместо того, чтобы давать всему региону через плацдарм в Костроме выход на гигантский рынок Каспия и большой Центральной Азии – к Пакистану и Ирану.

— Какую роль Вы отводите муниципалитетам? Сегодня на них сваливают непосильные задачи, и в то же время федеральный центр самоустраняется от проблем. Как, по Вашему мнению, должна быть устроена разумная система управления в стране?

— С распадом СССР власть разделили на три уровня. Это в целом правильный подход, но федеральный уровень у нас в итоге как бы отлетел от реальности. А ведь именно на федеральном уровне должна концентрироваться культура и способность что-либо делать. Например, для того же внедрения новых форм ведения сельского хозяйства в Нечерноземье федеральный центр должен сконцентрировать научные силы, организационные возможности, финансовые ресурсы. А вместо этого в Москве говорят, — вы там давайте, хозяйствуйте, изобретайте, прорывайтесь. Но, это же, издевательство. Поэтому я и говорю о задаче воспитывать федеральный центр. У правительства главным объектом управления должны быть именно районы, и премьер-министра на айпэде должен видеть самочувствие каждого района и концентрировать силы для продвижения каждого муниципального района России.

— В связи с решением правительства о выдаче многодетным семьям инфраструктурно оборудованных участков под строительство Вы продвигаете проект «Городки демографического будущего», который позволит реализовать госпрограмму на практике. Возможна ли реализация данного проекта в Костромской области?

— Не просто возможна, а необходима. Но для Костромской области этот проект нужно, опять же, рассматривать не только в отношении костромских многодетных семей, а прежде всего в отношении многодетных семей Москвы. Сегодня в столице проживает сто тысяч многодетных семей. Власти им говорят, — мы не можем предоставить вам участки, у города свободной земли нет. Так почему нельзя набрать две-три тысячи семей, которым правительство Москвы выделит средства на инфраструктурное обустройство, а администрация Костромской области, выделит большой земельный участок. Два субъекта Федерации вместе сложат усилия, ресурсы и за 5-10 лет эти две тысячи московских семей переедут в Костромскую область.

— Переедут для постоянного проживания?

— Как они будут использовать такое жилье, это их дело. Кто-то будет приезжать раз в год — на Новый год, кто-то будет жить там летом, а кто-то будет использовать такой дом как основное жилье. Почему москвич, у которого есть квартира, не может иметь и дом за 350 км от Москвы?

В итоге это будет выгодно и москвичам, и Костромской области, а мы не только выполним Указ Президента по выделению земель многодетным, но и создадим приток населения в регион, что в нынешних условиях является очевидной необходимостью.

Такие городки должны стать драйвером развития Костромской области, поскольку позволят именно в Костромской области формировать принципиально новый способ русской жизни – распределённое расселение со стратегической занятостью. Это и преобразит лик нынешней России. Впрочем, об этом в следующем интервью…