Костромскому ФСБ, как и нашей малой родине, исполнилось 70 лет. В отличие от регионального праздника, торжества чекистов прошли без массовых гуляний. Тем не менее, мы не смогли обойти эту дату, ограничившись чаем и вареньем. Обошлись и без явочных квартир, благо в тенистой дачной беседке генерала Владимира СМИРНОВА, возглавлявшего Костромское УФСБ с 1997 по 2007 год, нам не смели мешать даже комары… Однако начали мы издалека.

— Владимир Иванович, по стране ходит грустная шутка: какой бы разговор ни начинался, в итоге все сводится к Украине.

— Вот смотри, сорок четвертый год. В наших краях нашли второй дом украинцы, прибывшие с оккупированных фашистами территорий. Сегодня история повторяется. Сколько у нас беженцев оттуда! Почему мы в ту войну победили? Потому что были едины. А сейчас… Если мы сможем объединиться, а стремление к этому в обществе и общепризнанный национальный лидер есть, сценарий будет аналогичный. Так же они вернутся и начнут восстанавливать разрушенное хозяйство.

— Юбилей области и региональных спецслужб совпали не случайно?

— С чего все начиналось?.. Как только образовалась Костромская область, так и все структуры, в том числе и федерального свойства, реорганизовали. Это коснулось не только нас, но и милиции, прокуратуры.

— Шел 1944 год. До Победы – еще год с лишним. Существовала ли угроза вражеских диверсий?

— Да, и в наши, казалось бы, глухие места вражеские диверсионные группы высаживались. Обезвреживались и использовались в радиоиграх с противником. Наиболее известная начиналась в Антроповском районе.

— А я в курсе, что велись «игры» и при образовании области. В ночь на 7 августа 1944-го в Мантуровском райкоме раздался странный звонок из ЦК: «Не отдавайте горьковчанам лучшие кадры, технику, зерно!» Оказалось, звонил только что назначенный первым секретарем Костромского обкома Кондаков.

— (Оживленно.) Это естественно! Я, к сожалению, об этом слышу впервые и в достоверности не уверен, но если бы я был Кондаковым, действовал точно так же. Ведь ты пойми, всегда при делении, а тем более географическом, административном, кто-то хочет оставить себе побольше. Представь: человека назначают ответственным за область. И он прекрасно понимает степень ответственности, которая на его плечи ложится. Понимает, что спрашивать будут по большому счету. Посмотри, как мы быстро восстановились! Имею в виду в целом народное хозяйство страны. Почему? А потому, что люди-то были – государственники, думали другими категориями, чем многие, к сожалению, сегодня. Сегодня зачастую можно услышать: «А где мой личный интерес?» Если бы тогда кто-то посмел это спросить, он бы положил партийный билет. Тут же! Когда я с должности первого секретаря райкома переходил на повышение в обком комсомола, то в зарплате потерял рублей сорок. По тем временам – ого-го! И где-то вскользь озвучил это. Не недовольство выразил – просто факт констатировал. И очень пожалел. Тут же понеслось со всех сторон: «Как?! Да ты!.. Да мы!..»

— Кострома, став областным центром, в материальном плане выиграла от перемен?

— Конечно. Любой город, став региональным ли, государственным центром, сразу получает развитие. Яркий пример – Казахстан. Как только Назарбаев переехал в Астану, Астана сразу преобразилась и расцвела!

— А мне все не дает покоя крымский пример. Вот бы нам Плес вернуть…

— (Долго смеется.) Слушай, этого хочется не только тебе. Но вся беда в том… Множество экспериментов было. Ведь в свое время костромскую губернию «раздербанили» между Ивановым, Нижним, Вологдой. То есть были попытки создания структурных единиц, которые могли бы стимулировать развитие. Но одно дело – задумка центра, и другое – реализация на местах. Костромская губерния была более компактна, чем область. При этом губерния захватывала большее количество промышленно и культурно развитых городов. Нам ведь в сорок четвертом не передали ни Кинешму, ни Юрьевец, ни тот же Плес. Зато достались медвежьи углы Северо-востока. Но Вохма и Боговарово никогда до того не были костромскими.

— Вы пришли в органы из комсомола. В моем понимании идеальный комсомолец – Павка Корчагин, душа нараспашку. А потенциальный сотрудник КГБ должен быть скрытен изначально. Уметь докладывать куда надо…

— В нашем управлении много людей, пришедших из комсомола. Может быть, громко сказано, что комсомол кузница кадров, но это правда. Я, например, курировал вопросы, связанные с развитием народного хозяйства, отдел рабочей и сельской молодежи. А это значит, что вникал в эти проблемы, знал и понимал их. Конечно, у меня не было таких возможностей, как у работников обкома партии. Но в этом-то и заключалось искусство, когда у тебя нет реальной власти, а ты должен что-то организовать. Мне порой жена говорит: «Хорошо тебе. Позвонил кому-то, и на авторитете «выехал». Но авторитет надо сначала заслужить! Вообще, проблема кадров во всех сферах наипервейшая. Я сейчас работаю заместителем генерального директора энергетических систем Востока. Это огромная компания, в которой трудятся 65 тысяч человек. Так вот, мой директор недавно приехал из Японии. Он там увидел лозунг: «Кадры решают все. И. Сталин».

В Советском Союзе была выстроена система подготовки кадров. Как известно, из некоего материала пули не слепишь. Выявление лидера начиналось с октябрят, с пионерии. Вспомни: звенья, отряды, дружины. Кто их возглавлял? Лидеры! Потом комсомол.

— И?..

— И при этом шла определенная фильтрация. Человека проверяли: соответствуют ли его качества должности? Человек, поработавший первым секретарем райкома комсомола, знал все сферы: производство, сельское хозяйство, образование, культуру. Он с этим тесно со-при-ка-са-ет-ся! Он по-другому мыслит!

— Вы, как никто другой, соприкоснулись с визитом Путина в Кострому.

— Мы тогда отработали без внештатных ситуаций. Главное, чтобы работа ФСО и ФСБ была незаметной. Владимир Владимирович настаивает, чтобы не перекрывали улицы, чтобы его визиты не приносили простым гражданам неудобства. Другое дело, что когда Президент выходил к людям, многие хотели пожать ему руку. Такой эмоциональный заряд получали! Кто-то из журналистов тоже «зарядился», хлебнув чайку из оставленной президентской кружки. До сих пор ходит легенда о том, как в театре главу государства бодро поцеловала наша прима Ирина Аркадьева.

— При этом путинский визит отличался от ельцинского?

— Приезд Бориса Николаевича получился парадный, демонстративный. К тому же у Ельцина были ограничения, связанные с медицинскими показаниями. Предварительно оговаривалось, что на третий этаж ему уже подниматься нельзя. Поэтому областную администрацию он не посещал, ограничившись Козловыми Горами. Но самое удивительное, знаешь, что тогда было? Ельцин приехал в Кострому 20 июня 1996 года, накануне даты начала Великой Отечественной войны. И работники службы протокола порекомендовали ему возложить цветы к Вечному огню. Но мы же не планировали это! Журналистов повезли по «протокольному» маршруту. А кортеж Президента вдруг остановился на проспекте Мира. Набежала толпа людей, особенно много — из областной больницы. И Ельцина спросили: «Борис Николаевич, будет дефолт?» Он: «Ребята, гарантирую, никакого дефолта не будет!» А вскоре это все и долбануло. Это говорит о том, что, видимо, он не все знал.

— Тем не менее, Ельцин в Кострому проторил дорожку. «Гостили» у нас и Путин, и Медведев. А почему ни Сталин, ни Хрущев, ни Брежнев не отметились?

— Об этом лучше всего было бы спросить у них самих, но Хрущев, следуя на Дальний Восток, останавливался в Шарье. А Сталин вообще практически никуда не ездил. Зато Косыгин неоднократно бывал в Костроме. Особенно, когда возглавлял Министерство легкой промышленности. А в качестве председателя совета министров вручал нашей области орден…

— Говорят, что у Алексея Николаевича была даже секретная квартира на проспекте Текстильщиков.

— Да брось. Это уже народные сказки. Поверь, человек такого уровня нашел бы где остановиться в более комфортных условиях. Я в хороших отношениях с Вадимом Тимофеичем Медведевым. Он был заместителем начальника охраны Брежнева и возглавлял охрану Горбачева. И он говорит, что Леонид Ильич очень уважительно относился к Косыгину. Генсек в серьезных экономических делах всегда хотел слышать мнение Алексея Николаевича.

— Может, поговорим о серьезных криминальных делах, которыми занимались костромские чекисты? Или в нашем крае вечно – тишь да благодать?

— Одно другому не мешает. Я всегда в своем коллективе проводил одну мысль: у нас должен быть жесткий контрразведывательный режим. И люди, у которых есть намерения совершить что-нибудь плохое в Костроме, должны понимать: лучше не соваться! Вычислят и «упакуют». Пример. В начале двухтысячных мы изъяли 9 с половиной килограмма тротила. Это, потенциально, полное разрушение многоэтажного дома. Люди готовы были продать тротил кому угодно. Причем люди осторожные, умные, хитрые, изворотливые, понимающие, что такое конспирация. Передача взрывчатки планировалась через систему тайников. То есть личный контакт исключался. Мы выяснили, что тайник находится у моста через Костромку. Ждать дальнейшего развития событий было ни к чему. В результате очень серьезной многоходовки мы обезвредили группу, взяв с поличным.

Был случай с уже заминированным костромским домом. Когда СВУ (самодельное взрывное устройство) вовсю тикало в пятиэтажном доме. Нашим сотрудникам пришлось его обесточивать. Вывезли тогда и селитру с алюминиевым порошком. Это очень взрывоопасная смесь. Иногда головную боль нам доставлял ваш брат-журналист.

— ???

— Сообщат на всю страну об умниках, откручивающих на газопроводе гайки. А у нас же всегда найдется пара-тройка городских сумасшедших, готовых последовать дурному примеру. Представляешь, рвануло бы как?!

— Золотая тема имела место быть?

— Как-то в один год мы изъяли 86 килограммов незаконно ввезенного в страну золота. Аферисты тянули зарубежную дешевку, затем клеймили заново и под видом изделий костромских заводов продавали. Была целая эпопея с хищением золотого песка на приисках Иркутска и транспортировки его нашим ювелирам. Причем безопасность этого канала протяженностью в полстраны обеспечивали коррумпированные сотрудники милиции.

— Владимир Иванович, когда в телефонном разговоре кто-то начинает хулить власть, полушутя на всякий случай резюмирую: «Товарищ майор, я ничего крамольного не говорил».

— Отвечу, может, немножко грубовато. Делать, что ли, больше ФСБ нечего, как слушать, кто кого костерит?! Какой нужен штат, чтобы записывать, прослушивать и анализировать эту ахинею! Зачем ею грузить серьезных людей? Пойдем лучше грузить в машину мешок яблок. Польских-то теперь долго не попробуешь.

Дмитрий ТИШИНКОВ.