Военный комиссар Костромской области, полковник Андрей Степанов ответил не только на «армейские», но и на личные вопросы.
«Военным быть не собирался»
— Андрей Николаевич, а где учат на военных комиссаров?
— Нигде.
— Какими же судьбами?
— Если с самого начала начинать – военным быть вообще не собирался.
— А я-то думала – военная династия или мечта детства.
— Так получилось, что в семье никто не посвятил себя военной службе на всю жизнь. Старший брат долгое время служил в Германии – сначала на срочной службе, потом остался там на сверхсрочную, но, в конце концов, вернулся к гражданской жизни. Отец — фронтовик, прошёл всю Великую Отечественную войну в составе 3-го Украинского фронта. Но после войны карьеру военного продолжать не захотел. Собственно, через него я и попал в военные. К отцу часто приезжали друзья из Костромы, на охоту, рыбалку. Один из них и рассказал мне о костромском военном училище химической защиты. Я заинтересовался. Химия, правда, пугала, успеваемость была на уровне «тройка-четверка». Но, тем не менее, я решил поступать в училище и в 1980-м стал курсантом.
— Какой предмет в школе нравился больше всего?
— Что ещё, кроме физкультуры и пения (смеётся)? Всё зависит от преподавателя. Когда начали изучать иностранный, у меня пятерки были чуть ли не каждый урок – настолько нравилось. Хороший немецкий, кстати, очень потом пригодился в училище и академии. Сейчас всё собираюсь восстановить, хотя бы книги почитать на немецком.
— Я знаю, что у вас в рабочем кабинете есть гитара.
— И дома есть ещё одна. Только играю редко – времени нет. А увлёкся музыкой в школе. Получилось так – школа закупила музыкальные инструменты, и девятиклассники организовали ВИА «Школяры». Ну как же ВИА – и без меня? Я начал учиться игре на гитаре с нуля, играл на бас-гитаре. Ещё и в музыкальную школу из-за этого пошёл, в восьмом-то классе. И там преподаватель уговорил меня попробовать играть на трубе – школа ещё и духовые инструменты закупила, был организован духовой оркестр. В общем, и на гитаре в ВИА, и на трубе в оркестре я успевал играть. И на бальные танцы ходить.
— Каждый день был забит?
— Да, домой придёшь, портфель бросишь – и побежал. То на секцию, то на репетицию, то в музыкальную школу. Я ж ещё чуть ли не всеми видами спорта занимался – хоккей, лыжи, волейбол, баскетбол. Любимый волейбол присутствует в моей жизни до сих пор – организую команду, каждый год участвуем в турнирах памяти. Но и музыку не забываю. Постоянно по книжным и музыкальным магазинам хожу, специальную литературу покупаю, сборники песен. По службе часто приходится в Петербурге бывать, я там один магазин облюбовал – каждый раз захожу и что-то покупаю, уже сборников десять песен прошлых лет там приобрёл.
«Дедовщину за год развести невозможно»
— При таких талантах отбою, наверное, от поклонниц не было?
— В школе у нас с девчонками была очень хорошая компания. Когда учился в училище, нас, курсантов, часто приглашали на вечера в педагогический институт. На одном из таких вечеров я впервые увидел свою будущую жену. Правда, тогда мы станцевали и расстались. Встретились совершенно случайно через год, на свадьбе моего друга. Я был свидетелем, а Светлана оказалась свидетельницей, близкой подругой невесты. Тогда-то и рассмотрели друг друга. После того как закончил училище, поженились. И – с двумя чемоданами на каждого отправились в Новосибирск, куда меня распределили после училища.
— Не боялась она замуж за военного выходить? Это ж постоянные переезды по всей стране.
— В молодости мало чего боишься. Да и для нас было очевидно: раз военный – служим, куда пошлют. Мы попали в Канск, первый год жили в 9-метровой комнатке, удобства на улице. И ничего. Рожать жена улетела в Кострому, ей ещё госэкзамены нужно было сдать в институте. На экзамены она прямо из роддома и ездила, на такси. А меня даже встретить её с сыном из роддома не отпустили – был на полевой практике в Алтайском крае. Зато вернулись ко мне уже в служебную квартиру. После Канска была Москва, где я учился три года в академии, семья жила со мной, потом Воронеж. Но в Кострому всегда хотелось вернуться, родители старели, хотелось быть к ним поближе. Перевёлся в Кадый, военным комиссаром. Учился всему у своих подчинённых. Потом прошёл отбор на должность заместителя военного комиссара в Костроме. А с 2006-го стал военным комиссаром области.
— Если бы вам сейчас было 18, пошли бы в армию служить?
— Да. В моё время такого вопроса – служить, не служить – вообще не было. Сейчас, конечно, другое время, совершенно другие взгляды у молодёжи. Есть всё равно у ребят внутренняя опаска, это понятно – будет новый коллектив, уезжают далеко от родителей, к мамам оказываются очень привязаны… Кстати, я не стесняюсь говорить, что в свою самую первую ночь в училище, когда нас ещё не переодели в военную форму, я, честно, – плакал, такая тоска по дому была. Это нормально всё. Отслужившие ребята в большинстве своём сейчас положительно отзываются о службе. Дедовщину за год службы развести невозможно. А вот побывать в воинском коллективе – это интересно. Меняются взгляды на жизнь, на отношения с родителями и семьёй, на ровесников.
— Но не все призывники так считают.
— Это их право. Родителям в беседе или на личном приёме всегда говорю, что значит, когда человек отслужил и когда не отслужил. Но без навязывания. Выбирать самому молодому человеку и родителям. Если они уже поставили задачу – он не будет служить, он больной, он неприспособленный, ему надо учиться и так далее – ради бога. Может быть, действительно, у человека такой путь. Кто-то жалеет потом. Всё равно это возможность увидеть себя со стороны, понять, на что способен, чего ты стоишь как мужчина.
«Может, внуки продолжат династию?»
— Спорные ситуации во время призыва чаще всего связаны со здоровьем. В прошлом году был возврат призывников из армии по состоянию здоровья?
— В прошлый призыв у нас возвратов по здоровью было три, это очень мало. Нет здоровья – нет службы. К этому очень серьёзно относимся. Врачи знают: любой возврат по здоровью в течение трёх месяцев с начала службы – это разбирательство. Да и чисто по-человечески: кто хочет грех на душу взять? Был случай года три назад, когда парень из Судиславля на службе умер прямо в строю – остановка сердца. Было долгое разбирательство, парень перед армией все комиссии прошёл, подняли буквально всё. Узнали даже, что из Судиславля до Костромы на велосипеде ездил, здоровья хватало. А вот как случилось. И хотя вину врача не подтвердили, человек очень переживал. Это огромная ответственность – что-то пропустить в здоровье. Сейчас 500 уклонистов у нас, так и хочется сказать – хотя бы на комиссию придите, процентов 70 точно ее не пройдут.
— Сын служил в армии?
— Нет, ему не пришлось – военная кафедра КГТУ, он закончил ФАСТ в своё время, по моим стопам не захотел пойти. Может, внуки будут – захотят продолжить династию.
— Какая заставка в вашем мобильном телефоне?
— Заставки были разные. Сейчас – фото заката в Петербурге. Очень люблю этот город, раньше, из-за службы, поездка в Питер была недостижимой мечтой. Но служба, в конце концов, эту мою мечту и исполнила: штаб Западного военного округа находится в Петербурге и мне приходится очень часто теперь бывать в этом городе. Очень люблю экскурсии по каналам. В одной из таких с катера и сфотографировал красивейший закат.
— Кто в вашем доме хозяин?
— Кот точно знает, что я в доме хозяин (смеётся). Жена его кормит, души в нём не чает, но меня он принимает за главного, побаивается. А если серьёзно – дома равноправие, все решения стараемся принимать вместе.
Лариса АЛЕКСАНДРОВА,фото из архива Андрея Степанова.
Из досье:
Родился 15 декабря 1962 года в г. Макарьев Костромской области, младший из трёх детей.
Образование: Костромское военное училище химической защиты – 1980-1984, военная академия химической защиты им. Тимошенко (г. Москва) – 1990-1993.
Женат, сыну 26 лет.
Из семейной истории
В семье Андрея Николаевича хранят такую историю: его бабушка Агафья, получив в первые же дни Великой Отечественной войны похоронку на старшего сына, проводив на фронт второго (отца Андрея Николаевича), воспротивилась тому, чтобы на фронт забрали и третьего сына. Простая женщина из глуши, из деревеньки в Макарьевском районе, поехала в Москву и добилась приёма Молотова. Третьего сына на фронт не призвали. Он стал педагогом и всю жизнь учительствовал в Шарьинском районе.
