Почти у каждой где-то есть дети и внуки. И когда-то дочь или сын плакали навзрыд, прощаясь с матерью под присмотром людей в погонах. И наверняка материнское сердце тоже разрывалось от жалости и отчаяния. Почему же эти женщины снова и снова возвращаются в тюрьму?
Оградить от бацилл тюремной романтики
Четыре года назад в Федеральной службе исполнения наказаний была проведена реорганизация исправительных учреждений по раздельному содержанию неоднократно судимых и судимых первый раз. Сделано это для того, чтобы оградить «первоходок» от влияния закоренелых преступниц, для которых тюрьма – дом родной. Не секрет, что из мест заключения не выходят благочестивыми дамами даже те, кто сели за преступление по неосторожности. Раздельное содержание дает надежду, что бациллы блатной романтики (тюрьма – это круто, отбывать наказание за честь) не заразят оступившихся впервые.
В костромской женской исправительной колонии общего режима №8 как раз содержатся «романтики» перманентного залета в тюрьму. Место живописнейшее! Берег Волги, сосны-великаны, старинная усадьба Чумаковых-Карцовых (памятник архитектуры в ожидании чудесного возрождения никем не заселен, зато облагораживает общую картину), прелестные аллеи, домики с колоннами сталинских времени. Правда, вся эта красота спрятана за огромным забором с колючей проволокой. Впрочем, не вся – идиллический пруд с беседкой расположен не на территории колонии, а перед воротами. Летом, говорят, по зеркальной глади пруда плавают уточки. Четыре года назад здесь была воспитательная колония для подростков. Юных нарушителей закона по причине их малочисленности отправили отбывать срок в другой регион, а сюда перевели многосудимых сидельниц из Прибрежного. Тот, кто не раз посещал колонии и имеет наметанный глаз, безошибочно определит, что эти тетеньки – из джентльменш удачи: «украл, выпил – в тюрьму». Что-то неуловимое в лицах выдает богатый уголовный опыт. То ли тяжелый взгляд, то ли внешность из разряда «Их разыскивают». И очень много пожилых! Ну, не могут бабушки разом на склоне лет податься в разбойницы. Свои первые преступления они совершили когда-то молодыми, а потом еще раз и еще…
А если героиновое прошлое отомстит…
Мне удалось поговорить с четырьмя из осужденных. Четыре исповеди. Впрочем, какие исповеди перед журналистом! Спасибо, если не сильно приукрашивали. Четыре женщины из четырехсот, находящихся в колонии. Если рассказать обо всех искореженных судьбах, получится жуткий эпос.
«Ну, и взгляд у вас, Лариса! Прямо пронзает насквозь». Молодая женщина только чуть усмехается, а что ей делать, если омут темных глаз, действительно, гипнотизирует. Вот только собственную судьбу этот гипноз не спас. Ей сейчас под сорок, на воле – мать учительница, бывший муж положительный, 16-летний сын. Судима второй раз. Обе «ходки» замешаны на наркотиках. «Плохой девчонкой» стала, когда поступила учиться в колледж на кружевницу-вышивальщицу. Новые подружки, новые радости, в том числе наркотики. «Сначала пошло-пошло, а потом поехало. Я запросто прогуливала занятия, но благодаря способностям колледж все же окончила. Мама к тому времени уже запаниковала, и у нас состоялся серьезный разговор. Она обратилась к своей знакомой, заведующей детсадом, и та взяла меня воспитателем. Проработала четыре года, поступила на заочку в педагогический институт, повысили разряд. Мне очень нравилось работать с детьми, и я не могла позволить себе срывов. Расслаблялась в выходные – компания же меня не оставила. Однажды расслабилась с наркотиками и поняла, что не имею права работать с детьми. Потому что начать кубарить могло в любой момент. Уехала к бабушке в Гжель, пыталась вылечиться самостоятельно, думала, что получилось. Вышла замуж за хорошего парня с Севера, он приехал навестить сослуживца. И сына родила! Но муж мне правильно говорил: «Твое «я сама» тебя погубит». Вернулись в Раменское – зря! Как только перестала кормить ребенка грудного, вспомнила о былых подружках».
Первый раз, по словам Ларисы, она попала в колонию практически из-за подставы. Где наркотики – там криминал. В числе ее знакомых был местный «авторитет». Он порезал («Слегка!») ножом огрызнувшуюся продавщицу наркотиков, а она, Лариса, этот нож отобрала. Через две недели были оба арестованы, только срок по статье 162, ч. 2 (разбой с оружием) дали ей, а не авторитету. Когда через четыре года женщина освободилась (с назначением исправительных работ по месту жительства), то ее строительство жизни с чистого листа длилось всего полтора года. Признается: «Знаете, я уже подсознательно была готова сесть, дабы уберечь себя от более грубых ошибок. Да просто, чтобы не сдохнуть, как многие из компании. Иначе как объяснить то, что сделала. Взяла путем свободного доступа телефон, не удосужившись вытащить симку, отвезла в скупку, где установлены камеры. Ради очередной дозы, конечно. Главное, были деньги на карточке, но я понимала, что они нужны сыну и матери». Словом, сейчас Лариса сидит за кражу сотового телефона. Статья 158, часть 2. Впереди еще год отсидки. «Лариса, как без наркотиков?» – «Замечательно. За полгода в СИЗО организм очистился». – «А дальше – опять тюрьмой спасаться от наркотиков?» – «Постараюсь по-другому». Не без гордости рассказывает, что сын хорошо рисует, мечтает стать военным и терпеть не может наркоманов. Но в глубине души она очень боится, что героиновое прошлое коварно – мистическим образом притянет к себе ее единственного ребенка.
Была какая-то сумасшедшая любовь
Надежде – двадцать восемь. «Только не фотографируйте и без фамилии, пожалуйста». Копна роскошных рыжих волос, огромные зеленые глазищи, излучающие ум и спокойствие. Можно только представить, каким ангелочком она была в детстве и как ею гордились родители. Увы, пьющим отцу с матерью было не до воспитания дочери, и родительских прав их лишили («Давно их простила»). Однако росла она положительной девочкой, училась на пятерки, занималась музыкой, спортом, ходила во все кружки. А в четырнадцать лет детдомовская воспитанница влюбилась. Как говорится, до потери пульса. В свои восемнадцать ее избранник уже был конченым наркоманом и привлекался. «У меня была какая-то сумасшедшая любовь. Я никогда не пила и не употребляла наркотики. Никогда! А тогда вообще была наивной влюбленной девчонкой. Парень добивался и добился! Ревнивый до ужаса! Первый раз я села за наркотики. Мне дали девять лет сроку за то, к чему не имела никакого отношения. Но тогда передо мной стоял выбор: либо сядет он, либо я за него. Конечно, я. Я его так ненормально любила, что мне на все на свете было наплевать. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что любить-то его было не за что. Он просто мной манипулировал и воспользовался простодушием, к тому же страшный тиран. Но у меня, кроме него, никого не было. К тому же – первый мужчина. И единственный до сих пор». Эта вечная безнадежная ошибка: «он исправится». Такие неисправимы! Сейчас Надежда отбывает второй срок. У нее есть время подумать об ошибках – и не только собственных. «Посадить за сбыт наркотиков восемнадцатилетнюю девчонку, ни разу не коловшуюся, не пробовавшую наркотиков! Надо было разобраться, воспитателей детдома спросить. Если сейчас я сижу за совершенное мною преступление, то тогда меня надо было ремнем отстегать, а не отправлять, практически ребенка, на девять лет в тюрьму». Второй раз Надежда, жительница Ярославля, попала за кражу. У нее было условно-досрочное освобождение. Но вернулась она опять к тому, кто испортил ее жизнь. Продала доставшуюся по наследству от бабушки квартиру, чтобы увезти его подальше от дурного влияния. Надо было на что-то жить, на работу не брали. Появилась подружка-цыганка, подбившая на воровство. «Украли деньги, я их вернула сразу. Но был «сговор» и судимость. Мне дали четыре года восемь месяцев». Купленный дом в деревне ее возлюбленный пустил на «дозы». Возвращаться Надежде будет некуда. В тюрьме она работает швеей, участвует в художественной самодеятельности, пишет сценарии. Ее зовет замуж друг детства. Не пьющий, не наркоман, обеспеченный, с квартирой. А она не соглашается. Любовь, семейное счастье для нее – утраченные иллюзии. Дай Бог, чтобы передумала.
Арестовали на свадьбе сына
Тридцатичетырехлетняя Раиса сидит за мошенничество. В глазах – веселые чертики, белозубая улыбка. Ее отец – русский, мать – цыганка. Сама же вышла замуж за азербайджанца. И уехали с ним из Костромы в Ижевск, где у его родни был свой бизнес. Родила троих сыновей (сейчас старшему 19, среднему – 14, младшему – 13). Что могло толкнуть молодую многодетную мать на преступление? «Нехватка денег. Бизнес прогорел, а семья большая. Я тогда познакомилась с людьми, которые делали деньги на сбыте фальшивых купюр. Где-то их брали и меняли на рынке, у бабушек и т.д. Арестовали меня дома, я уже была на примете, даже фоторобот мой составили. «Раиса, а хоть чуточку стыдно?» – «Стыдно – не стыдно, а на пользу эти деньги не пошли». Второй срок сидит во имя спасения старшего сына. Он дружил с девочкой-чеченкой, которой на то время было 16. Решили пожениться, но ее родные категорически возражали. И тогда Ромео и Джульетта сбежали, обосновавшись у бабушки жениха. Последовали угрозы, что будет написано заявление о похищении и изнасиловании несовершеннолетней дочери. Удалось уговорить на компромисс, цена которого была 700 тысяч рублей и расходы на свадьбу. Дали два месяца сроку. Вышедшая из мест заключения Раиса подумала-подумала и взялась за старый промысел (представлялась сотрудницей сбербанка, райсобеса, меняла фальшивки на сбережения доверчивых людей). 14 февраля 2014 года состоялась свадьба, с которой нарядную мать новобрачного под белы рученьки отвезли в полицию. По иску осужденной выплачивать около девятисот тысяч рублей, еще не начинала. «Как близкие?» – «Им очень тяжело». На веселых глазах Раисы выступают слезы.
Я же котенка не обижу, а мужа убила
Ларисе Николаевне – сорок пять, сидит за убийство. У нее двое детей, старшая дочка – инвалид. Ей всего одиннадцать лет, и сейчас она находится в доме-интернате. Младшая, семилетняя дочка устроена в патронатную семью. Родительских прав женщина не лишена, поэтому, выйдя на свободу, обязательно заберет дочек к себе – это ее заветная мечта. Между первой и второй отсидкой у Ларисы – двадцать лет. Первый раз загремела на год с небольшим за кражу: «Не с теми людьми повелась, молодая, глупая – искали острых ощущений». Тогда она поклялась, что больше никогда не сядет. Работала на «Рабочем металлисте», в свободное время пропадала на ипподроме («Лошадей обожаю»), , а потом уехала в Макарьевский района, занялась ягодным промыслом. Жизнь с отцом дочек не заладилась, он даже отказал им в прописке. После обращений к губернатору жилье ей с детьми все-таки дали.
Появился второй законный муж. «Я знала, что он убил свою гуляющую жену. Всякое в жизни бывает. А так он был трудолюбивый, хозяйственный». Совместная жизнь получилась совсем короткой. После празднования Нового года муж, проснувшись ночью, потребовал остаток водки. Жена ответила, что ничего не осталось, и вот тогда поняла, какими бывают неопохмелившиеся мужики. «Стал меня бить, душить, я кое-как вырвалась, выбежала из дома. Слышу – кричит дочка. Я обратно, вижу, он тащит мою старшую (ей тогда семь лет было) за ноги по полу. Закричала, чтобы отпустил ее, а он: «Тебе сделаю и ей сделаю». Тогда я схватила нож – и на него. Как ударила, не помню. К приезду «Скорой» он уже умер». Сидеть еще Ларисе Николаевне около трех лет. «Выйду, устроюсь на работу, приведу дом в порядок, привезу дочек. И больше никакой личной жизни, никаких мужей. Как на духу говорю, я до сих пор не могу понять, как убила человека, я же котенка обидеть не могу».
Как ни крути, это их выбор
Наталья Евгеньевна Быстрякова, заместитель начальника колонии, всех осужденных называет девчонками. Что же она думает о причинах, заставляющих «девчонок» возвращаться в тюрьму? «В основе всего лежит слабость и нежелание бороться. Ну, редко встречаются ситуации, которые нельзя было разрешить, не совершив преступления. В нашем учреждении подавляющая часть женщин сидят за деяния, связанные с наркотиками. Две трети – точно. А что в основе? Нежелание бороться с вредной привычкой. И алкоголички никогда не признаются, что всему виной – пагубное пристрастие: «Я же только по праздникам». Живут по легенде, витают в розовых облаках, строят планы. И при этом – катастрофическое нежелание трудиться над своей личностью. Конечно, мы много стараемся и помогаем. У них же здесь не только труд, но и масса всего интересного – даже свой театр. У нас регулярно бывает и замечательный священник, отец Сергей из храма Петра и Павла. Кого-то мне жаль из девчонок, а кого-то – нет. Потому что, как ни крути, это их выбор. А розовые очки жизнь все равно заставит снять».
Алевтина НОВИКОВА
Фото Николая Суворова