Классики в пыли

Когда-то в Центральном парке Костромы была целая просветительская аллея с бюстами Пушкина, Толстого, Гоголя, Белинского… К началу 60-х годов прошлого века памятники стали разрушаться, а поскольку они художественной ценности, по мнению специалистов, не имели, реставрировать их не стали. Просто списали в утиль. Очевидцы рассказывали: все скульптуры сгребли бульдозером ко входу в парк, чтобы потом отвезти на свалку.

Но мимо шел неравнодушный человек — Вениамин Иванович Козырев. Вид валявшихся в пыли классиков русской литературы его покоробил. Козырев позвал соседей по дому, мужики подогнали машину и погрузили на нее три бюста. Почему только три, теперь не узнать, – то ли другие уже увезли, то ли они были сильно разрушены.

Кто был третьим?

Все три бюста поставили во дворе дома №9 по ул. Симановского. При этом старинном особняке купцов Углечаниновых в те годы был красивый, ухоженный дворик, огороженный забором, с деревянными диванами и столами, двумя небольшими садиками. Здесь было привольно и уютно и старшему поколению, и детворе.

В этом милом дворике соседи и установили памятники. Первоначально забор тут стоял плотный, глухой, высокий, скульптур за ним не было видно, хотя вместе с постаментом они выше человеческого роста. Постаменты Вениамин Иванович сделал своими руками. А руки Козырев имел золотые. Он был печником. Да еще каким! Половина частного сектора за Волгой, за Костромкой грелась (и греется до сих пор) у его печей и каминов. Немало потрудился и в Костромском районе, и в родном – Галичском.

Сын Вениамина Ивановича Борис Козырев был тогда совсем мальчишкой и не помнит, чей был третий бюст. Пушкин и Белинский – точно. А третий, может, Гоголь? Или Толстой? Этот памятник простоял во дворе недолго, с год, наверное. Потому и не запомнился. Поставили его неудачно – на этом месте когда-то прокладывали канализацию, из-за чего земля сильно просела и памятник провалился. Неистовый Виссарион продержался дольше, но со временем и он разрушился, примерно в 1970-м. Пушкин остался в гордом одиночестве.

Пушкинский дом в Костроме

За бюстом поэта Козырев ухаживал с особой любовью, реставрировал, белил. «Когда скульптуры привезли, — рассказывает Борис Вениаминович, — у Пушкина воротник был отколот, отец его восстановил». Так и стоял во дворе жилого дома бюст великому поэту, удивляя и радуя случайных прохожих, хотя и стоял к ним спиной. «Мы, учащиеся музыкального училища, в перерывах между занятиями бегали перекусить в фабрику-кухню, — вспоминает костромичка Ирина Назарова, — и каждый раз, пробегая вдоль забора дома на ул. Симановского, махали рукой: «Пушкин, привет!»

Для жителей дома №9 по ул. Симановского бюст поэта был предметом особой гордости. Где еще найдешь обычный городской дворик с памятником самому Пушкину? Многие так этот старинный особняк и называли: дом у Пушкина. Но не все костромичи знали об этом постаменте. Сосед Козыревых Сергей частенько этим пользовался, затевая спор с таксистами: «Меня к памятнику Пушкину отвезите!» — «Да нет в Костроме такого» — «Есть» — «Нет!»- «Ну, а если есть, то вы с меня за поездку денег не возьмете». И много раз проезжал бесплатно.

«В гостях у печника»

Богоявленско-Анастасиин монастырь часто посещали туристы, а когда шли к центру по ул. Симановского, с удивлением замечали во дворе памятник Пушкину. Самые любопытные заглядывал во двор. Вениамин Иванович к той поре был на пенсии, часто гулял около дома, сидел на лавочке у памятника. И когда заезжие люди интересовались скульптурой, охотно рассказывал, как Пушкин поселился здесь. Московский художник А.С. Носаль на память о таком мимолетном знакомстве с Вениамином Ивановичем нарисовал его портрет. Конечно, рядом с Пушкиным. А в 1984 году появилась заметка В. Шуровой «В гостях у печника» в «Комсомольской правде» с фотографией «дяди Вени Козырева» (так он представился журналисту).

Именно эта давняя публикация в «Комсомолке» и пробудила сегодняшний интерес к судьбе памятника. Вырезку из газеты между страниц книги случайно нашла костромичка Ирина Назарова. И выставила на своей страничке в соцсетях фотографию этой статьи и снимок памятника Пушкину во дворе дома на Симановского. Ирина высказала сожаление, что сейчас бюст поэта утрачен, не сберегли его. Да много чего в нашем городе потеряно, увы, безвозвратно. Но эта история имеет другое неожиданное продолжение. Прав Пушкин: о, сколько нам открытий чудных уготовано, когда мы не ленивы и любопытны!

ПМЖ для поэта

Журналист Елена Крюкова, работавшая раньше в газете «Ветлужский край», написала: «К счастью, памятник не погиб и не разрушился. Его с разрешения В. Козырева еще при его жизни перевезли в Шарью, где многие годы существовал сначала при школе №21, а потом при ГПТУ №4 Пушкинский клуб. Памятник отреставрировали, и он благополучно стоит при входе на территорию профтехучилища. В городе на открытии памятника присутствовал потомок поэта Г.Г. Пушкин, велась активная переписка с директором Пушкинского музея-заповедника в Михайловском С.С. Гейченко, школьники не раз бывали с экскурсиями в пушкинских местах. Ежегодно в училище проводится Пушкинский праздник в день рождения поэта. Инициатор и вдохновитель всех пушкинских мероприятий — талантливый учитель и знаток творчества А.С. Пушкина Валентина Николаевна Фурнэ».

Григорий Григорьевич Пушкин, рассказала Елена Крюкова, незадолго до этого открывал музей-квартиру поэта на Арбате в Москве и тем не менее приехал в неведомую ему доселе Шарью.

Получилось, чиновники приговорили этот памятник, посчитали, что его нельзя отремонтировать. А люди спасли. И стоит он после «списания» почти шесть десятков лет. Благодаря таким людям, как печник Козырев, учительница Фурнэ и другие, кто сберег этот бюст. Помните, когда изучали творчество Пушкина в школе, нам говорили: его поэзия глубоко народна. Вот она, подлинная народность – когда значимость поэта понятна без объяснений, а ценность памятника — не в материале, из которого сделан, пусть даже в простом гипсе, не в мастерстве неизвестного скульптора. А только в том, кому посвящена эта работа – Пушкину. Он памятник себе воздвиг, действительно, нерукотворный.

Отдали в хорошие руки

Начало великому переселению великого поэта, по словам Елены Крюковой, положила заметка «В гостях у печника». Прочитав ее, В.Н. Фурнэ загорелась желанием поставить этот памятник в Шарье как «прекрасное наглядное пособие и «эпиграф» к работе Пушкинского клуба». Валентина Николаевна провела переговоры с жителями дома на Симановского, и те согласились «отдать поэта в хорошие руки». Чтобы перевезти памятник в Шарью, потребовалось взять справку в областном отделе культуры, что бюст художественной ценности не имеет. Художественной ценности памятник, может, и не имел, но для народа он был значим. Потому жители дома и написали шарьинцам такое послание: «Мы, жители г. Костромы, ул. Симановского, 9, приносим в дар бюст А.С. Пушкина для установки его на площади перед зданием ГПТУ-4. Выражаем уверенность, что настоящий  памятник будет сохранен вами и будет служить делу идейно-эстетического воспитания молодежи. За бюстом мы ухаживали в течение 26 лет. От имени жильцов настоящую дарственную подписали (далее следуют подписи 10 человек) 22.10.1986 г.»

Памятник, сказала Е. Крюкова, был открыт в Шарье уже на следующий год в июне, в день рождения поэта, при большом стечении горожан. И какое-то время Пушкинский праздник был общегородским, но в последние годы он стал более камерным…

Спасти нерядового поэта

Заметка вышла в 1984-м, а памятник перебрался в Шарью только в 1986-м. По словам жены Б.В. Козырева Нины Ивановны, этому поспособствовала работник управления образования Елена Евгеньевна Джумок. В 1986-м, когда Нина Козырева переходила работать в систему профтехобразования, она общалась с Еленой Евгеньевной. Как-то зашла речь и о памятнике Пушкину во дворе дома, где вместе с Вениамином Ивановичем и его женой Маргаритой Константиновной жила семья Нины и Бориса.

«Я рассказала Елене Евгеньевне, что памятник привез отец и установил во дворе, а Пушкин с нашим домом никак не был связан, — говорит Н.И. Козырева, — тут только интересна история спасения этого памятника и его сохранение людьми. Но сейчас бюст не в лучшем состоянии – он стал разрушаться, крошиться, птицы его сильно испортили. Вениамин Иванович тогда был нездоров, с кресла уже не вставал, за памятником никто не ухаживал. Тогда Елена Евгеньевна сказала: «У нас в Шарье есть Пушкинский клуб, как было бы здорово, если б там появился такой памятник». Так с ее легкой руки Пушкин переехал на жительство в Шарью».

Благодаря этому памятник в очередной раз был спасен от неминуемого разрушения временем.

Печи, песни и стихи

О Козыреве хочется рассказать отдельно. Вениамин Иванович был родом из Галичского района. В годы нэпа жил в Ленинграде, там усовершенствовал навыки печного искусства, которому научился еще в деревне. В Питере он освоил производство дымоходов и каминов. Мог стать военным, однако по зрению в армию не взяли. Поступил в конную милицию, но служил там недолго.

В Кострому его перевез родной брат — Яков. Яков Иванович был чекистом, крупным начальником в этом ведомстве. Как вспоминает Борис Вениаминович, портрет Я.И. Козырева когда-то висел в кинотеатре «Художественный» — в ряду именитых военачальников и руководителей. Интересно, что Козыревы в прямом родстве с другой известной костромской семьей – Тарабухиных. Сергей Александрович Тарабухин долгие годы руководил образованием Костромским области. Он – внук Якова Ивановича Козырева.

Супруга Вениамина Ивановича Маргарита Константиновна была на 16 лет его младше, по матери она была цыганкой. У Козыревых родилось двое сыновей – Борис и Сергей. Сергей работал в милиции. Борис, как и его жена Нина, закончил музыкальное отделение Галичского педучилища, прекрасно играет на фортепьяно, баяне, гитаре, в детстве пел в знаменитом хоре мальчиков под руководством венгра Иштвана Микиты. Борис Вениаминович несколько лет преподавал пение в школе, затем ушел на завод, потом более четверти века работал водителем городского автобуса, имеет награду «За безаварийную работу», ветеран труда. Его супруга Нина Ивановна была директором профтехучилища №18. У них две взрослые дочери.

«Вениамин Иванович был человеком серьезным, работящим, — вспоминает Н.И. Козырева, — руки золотые, но очень уж характерный. Если выпьет – на глаза ему лучше не попадаться. А выпить он мог: печку сделает – обмыть ее надо. Но мастер он был отменный, качество его работы – это было что-то. К нему за два года записывались. Он уже умер, а народ все звонил и звонил».

Прекрасно пел, любил русские народные песни. А еще читал наизусть поэму Пушкина «Медный всадник». Ай да Козырев! И филолог не всякий воспроизведет на память строки этого произведения, разве что «Люблю тебя, Петра творение…». А печник Козырев читал так, что заслушаешься. Да, не случайно, видимо, свела судьба Вениамина Ивановича с Александром Сергеевичем, а по любви. В любви ведь не слова главное, а то, что в сердце…

Зинаида НИКОЛАЕВА.

Фото автора и из архива семьи Козыревых.