Столько друзей, сколько есть у семьи Бурлуцких, хозяев усадьбы «Давыдково», больше нет, наверное, ни у кого в Костроме. На пушкинский праздник к ним приезжает немерено гостей, и все друг с другом накоротке. Но и в обычные будние дни к ним, хуторским жителям, с превеликим удовольствием наведываются многочисленные друзья. По сути своей это своеобразное паломничество. Как бы ни портила нас цивилизация, нас все равно тянет к настоящему. К огню в печи, к холодному роднику, к шуму вековых деревьев, к гомону домашней птицы во дворе, к хлебосольному гостеприимству, к неспешной беседе или горячим спорам с умными непраздными людьми. Все это как раз находишь в «Давыдкове».  

Во дворе хлопочут забавные индоутки, вислоухий ласковый пес не облаял даже для порядка, скромный одноэтажный домик, утопающий в цветниках, рядом великанша-лиственница. Удивительно осознавать, что более ста лет назад она была посажена руками родственников Александра Сергеевича Пушкина. А вот количество деревьев, посаженных за жизнь нынешним владельцем усадьбы, можно измерять гектарами. Еще бы, Александр Михайлович, уроженец казацкого роду-племени, из Краснодарского края – профессиональный специалист леса. Вместе с супругой Антониной Павловной (преподаватель немецкого языка, освоившая лесное дело) немало поколесили по стране, работали в лесничествах и заповедниках на Урале, Кавказе, в Башкирии, Карелии. У истоков создания самого северного в нашей стране заповедника «Остров Врангель» стоял именно Александр Бурлуцкий.

Жаль не кучи денег, а идеи

О Бурлуцких в Костроме заговорили задолго до пушкинских праздников в «Давыдкове». Поначалу о них узнали как о фермерах, которые помогают детским домам и не дают от ворот поворот обратившимся к ним с просьбой. Что до фермерства, то история вышла такая. Рассказывает Александр Михайлович: «В девяностые годы нам всем вдалбливали в головы, что смысл человеческого существования заключается в двух вещах: обогащении и сексе. Богатство, как известно, досталось немногим, а секс всем. Столь незамысловатые идеи показались мне скучными, и я решил двигать другую идею – фермерскую. Не один, конечно, а всей семьей. Наш сын к тому времени уже был взрослым человеком. И настроение у нас было такое: уж коль фермерство, то не примитивное (типа распахать землю под крыльцо и засеять картошкой), а чтоб всего по полной программе. Только белокочанной капусты выращивали сортов пятнадцать, не считая цветную, брокколи, кольраби. А самое главное – сделали ставку на зеленные культуры. Тридцать наименований! Базилик, кинза, тимьян и т. д., и т. д. Мы ж тогда прикинули, что Кострома рано или поздно станет туристической Меккой, а иностранцы известны как большие любители всяких трав. Однако, когда я пошел со своим каталогом по ресторанам Костромы, то понял, как ошиблись мы в расчетах. Ни в каких изысках, кроме укропа и петрушки, наши рестораторы не нуждались».

Фермерские университеты, пройденные Бурлуцкими, впечатляют. Намаялись с реализацией. Именно в ту пору городские власти прикрыли в Костроме все оптовые базы, где раньше принимали овощи. Мало того, первые заработанные миллионы (а все операции проходили безналичкой) пропали вместе с лопнувшим банком. Тогда Бурлуцкие стали учиться торговать на рынке. Ту «учебу» теперь вспоминают с юмором, а тогда было не до смеха. Сколько трудов ушло на то, чтоб вымыть и просушить картофель (все должно быть цивилизованно!), а костромичи чистую картошку брать отказывались наотрез. Мол, лежать не будет. Когда сын с невесткой вернулись домой с непроданным товаром, Александр Михайлович, употребив крепкое словцо, вывалял картошку в грязи. Отвезли на рынок – махом разошлась. Торговать научились, и что интересно, покупатель со временем оценил и их большой ассортимент. Оказывается, удобно! Все разом можно было купить у Бурлуцких – овощи, травы, молоко, творог, масло. Какими трудами давались урожаи и содержание подворья (коровы, козы, овцы, свиньи, лошадь, кролики, птица) – и вспоминать страшновато. Уже несколько лет, как обитатели «Давыдково» свернули свой бизнес. И пусть причина в семейных обстоятельствах, но старший Бурлуцкий убежден: по большому счету в развитии фермерства рулившие страной не были заинтересованы. Иначе бы не душили самыми невероятными налогами и не «закатывали» бумажной отчетностью. А жаль Александру Михайловичу не кучи денег, привозимой с рынка, а идеи, за которую так долго бились.

Как усадьбу возрождали

Между прочим, в Кострому Бурлуцкие ехали совсем к другому «гению места». Надеялись найти следы Николая Львова, екатерининского вельможи, первого специалиста в России по садово-парковой культуре. Но оказалось, что в Василеве некогда обитали совсем другие Львовы. Зато нашли Пушкиных! И вот уже почти четверть века живут в исторической усадьбе. И вовсе не по-помещичьи. 

Выкошенные лужайки, тропинки с указательными знаками для экскурсантов (по одной дойдешь до пушкинского родникового источника, по другой — к бобровой плотине, а еще третья приведет к барскому пруду), вековые деревья, соседствующие с юнцами-саженцами, клумбы, скамейки – все радует глаз и будит поэтическое настроение. Однако два десятка лет назад здесь хозяйничала запредельная проза. Ничто не напоминало о дворянском гнезде. Трехэтажный барский дом с колоннами еще в пятидесятые годы прошлого столетия был разобран, деревянная часть куда-то увезена, а каменный остов взорвали военные, в период строительства ракетных шахт. Впоследствии на территории усадьбы располагалось лесничество, рубили даже срубы. Бурлуцкие еще застали строительный вагончик на берегу пруда, где обитали лесозаготовители. Не утруждая себя, мужички весь мусор сбрасывали в исторический водоем.

Хорошо, что усадьба (то, что от нее осталось) оказалась в руках настоящих тружеников, к тому же имеющих громадный опыт работы в лесных заповедниках. Будь Бурлуцкие только романтиками-энтузиастами, давно бы отказались от своих замыслов. Сколько убрано бурелома, сколько поднято со дна пруда банок консервных и прочего «культурного слоя» (специальные рыбацкие сапоги «по шею» пришлось покупать), сколько техники нанимали… Иной бы новый русский построил себе здесь крутой особняк, а Бурлуцкие довольствуются двумя небольшими домиами: один – времен лесничества, другой построен своими руками для семьи сына. Мой вопрос насчет восстановления барского строения с колоннами оказался заезженным, но полезным. Александр Михайлович: «Когда меня об этом не раз пытали другие журналисты, я отвечал в том духе, что, если когда-нибудь до безобразия разбогатею… Может, и восстановит еще кто-нибудь, да только не при нашей жизни, а мы же возрождаем не усадьбу как таковую, а дух усадьбы. В чем он заключался? Не только в повседневных заботах, а прежде всего в общении. Раньше хозяева по-соседски общались с обитателями других усадеб, а у нас «по-соседски» есть Кострома, где живут Эмиль Очагавия, Слава Гостищев, Наташа Суслова и еще много других замечательных людей. А еще есть Кологрив, откуда иногда наведывается к нам Владимир Леонович. Он как-то провел у нас целых полгода и сложил своими руками настоящую печь. Дух усадьбы – это радость общения с интересными людьми. И свечи, бывает, зажигаем, и романсы звучат, и фортепиано оживает. Когда здесь бывал Петр Сергеевич, то тоже музицировал».

Прекрасен наш союз

Петр Сереевич — потомок тех Пушкиных, которым принадлежало Давыдково. Его отец покинул родовое поместье в двадцатые годы и, как оказалось, навсегда. Знакомство с Петром Пушкиным получилось с сюрпризом. Бурлуцкие тогда еще только начинали фермерствовать. «Вижу: к нашему дому идет мужчина с портфелем. Спрашивает про пушкинскую усадьбу. Ну, любопытствующему человеку как не рассказать. И лишь когда дошли до споров по какому-то факту из жизни усадьбы, он заметил: «Я, вообще-то, – Пушкин, мои предки здесь жили». Можете представить мою реакцию. Немая сцена! Уже за вечерним застольем гость признался, что даже не рассчитывал в разоренных пенатах кого-либо встретить. А в Костроме он был со своими студентами из Питера, которые здесь проходили практику на железной дороге. Дальше была переписка, а потом он не раз приезжал на наши пушкинские праздники с женой, бывали и его взрослые дети со своими семьями. Разные люди, но в каждом чувствуется ответственность за фамилию».

Первый пушкинский праздник в Давыдкове прошел в 1999-м. Двухсотлетний юбилей национального гения страна отпраздновала шумно, вдохновенно. И, как водится, на том успокоилась. А Бурлуцкие с единомышленниками не успокоились. За первым пушкинским праздником последовал второй, третий… Этим летом отвели уже пятнадцатый. По сложившейся традиции, праздник проходит в два этапа, сначала в Давыдкове, а затем в Василеве. Бурлуцкий только рад, что василевская Поляна обретает масштаб народного праздника и ширится круг ее организаторов («Какие у нас подвижники-библиотекари!»). Однако праздник в Давыдкове должен, как и задумано, оставаться более камерным и сохранять атмосферу, которую можно выразить пушкинским «Друзья мои, прекрасен наш союз».

Совсем недавно в имении Бурлуцких гостило «племя врангелевцев». На неделю к ним приезжали друзья по работе в заповеднике на острове Врангеля, с которыми не виделись более тридцати лет. Теперь им есть где встречаться. А еще у депутата местного поселения Александра Бурлуцкого много планов по вос становлению парковой усадьбы и набережной в Василеве… Теперь понятно, почему именно эти строчки Пушкина у него любимые: «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух. И опыт, сын ошибок трудных. И гений, парадоксов друг».

Алевтина НОВИКОВА.

фото Сергея Андреева и из архива семьи Бурлуцких.