Евгения Булатова, бывшего работника милиции, наверное, знает весь артистический мир Костромы. Разумеется, не только как специалиста-криминалиста. Он долгое время играл ведущие роли в народном театре, а об его участии в съёмках многих кинофильмов известны забавные истории.

Театр начинается со… скакалки

— Евгений Николаевич, вас еще с детских лет тянуло к искусству – театру, кино.

— В нежном возрасте я любил на кровати (сцена) со скакалкой в руке (микрофон) изображать какого-нибудь певца, не имея при этом никакого слуха. Как говорится, по ушам стадо слонов прошлось, а потом танковая бригада Гудериана.

— А когда привлёк театр? Где вы впервые выступили с ролью, – в школьном спектакле или позже?

— Моя любимая учительница Ада Николаевна Шлыкова ставила в школе спектакль «Снежная королева». Распределили роли. А мне роль не дали — поручили оформление спектакля: нарисовать сосульки, снежинки, обеспечить реквизит. Меня это так обидело. И я назло всему свету стал участвовать во всех школьных мероприятиях. Сам писал интермедии, сам их разыгрывал. Славы, конечно, не получил, но чувство исполненной мести испытал.

И вот однажды Ада Николаевна организовала нам встречу с актёрами драмтеатра имени А.Н. Островского. Это событие, можно сказать, перевернуло всю мою жизнь. Такие корифеи там были – Вильбушевич, Макасеев! Макасеев читал «Евгения Онегина» наизусть! А когда заходишь за кулисы, нужно снимать головной убор. Сцена!

В заволжском доме культуры выпускник Ленинградского института культуры Владимир Андреевич Волобуев организовал драмкружок. И собрал там всех заволжских хулиганов! Отпетые хулиганы и драчуны братья Скороваровы играли самих себя. Зал лежал от восторга. А я играл сразу две роли — главного героя, бандита, и его сестру. Помню замечательные слова Волобуева: «Матом можно ругаться только тогда, когда тебя бьют по голове», и давал лёгкий подзатыльник, что-то шепча про себя.

Уже после службы в армии самой значимой и любимой в народном театре была роль старшины Васкова в спектакле «А зори здесь тихие», поставленном Владимиром Шиманским.

Но больше всего люблю небольшие эпизодические роли, где можно что-то домыслить, придумать неожиданный ход, сюрприз для зрителя. Однажды прикололся даже в профессиональном театре. Мы с приятелем играли самих себя — работников милиции. Выходим в конце спектакля. У меня там текст: «Предъявить документы. Вы арестованы». А я молчу. Как там профессионалы выкрутятся? Немая сцена. «Вы кто»? В зале смешок. «Чё надо? А-а-а! Люся! На посошок неси, сдаваться будем».

Когда душа нараспашку

— Народный театр, исполнение эпизодических ролей во многих фильмах, снятых в Костроме, – всё это у вас шло параллельным курсом на протяжении десятилетий. Как вы впервые попали на съёмки фильма? Кто-то пригласил или пришлось пойти за компанию?

— Когда в 60-х годах прошлого века в Кострому приезжала съёмочная группа, мы с пацанами толкались за ограждением, с любопытством наблюдая за актёрами. В перерыве съёмок фильма «Женщины» к нам подошла женщина и спросила: «Хотите сниматься в кино»? Все мальчишки подняли руки, кроме меня и ещё одного мальчика. Но почему-то только нас с ним и выбрали.

Мне нарисовали фингал под глазом, дали в рот папироску, надели блатную кепку. Мы сидели на перилах танцплощадки на берегу Волги и, сплёвывая, обсуждали взрослых танцующих девушек. В фильме даже текст там какой-то был. Теперь я знаю, почему выбрали меня — в детстве я был хулиган, дрался, покуривал, грубил взрослым и так далее. Это был мой дебют в кино и огромное потрясение. Если я раньше смотрел на съёмки со стороны, то теперь ощутил то чувство, что теперь смотрят на меня.

— Евгений Николаевич, расскажите про участие в съёмках фильмов, которые вам больше всего запомнились?

— В фильме «Гулящие люди» пришлось даже стать на время каскадёром. Сначала заменял одну актрису, которая каждый раз после падения с мостков через ручей около Ипатия уж очень долго сушила сарафан.

Когда съемки закончились, все каскадёры разъехались. А режиссёру между тем в голову пришла мысль снять сцену падения мушкетера с лошади. Мне и говорят: парень ты спортивный, сыграть сможешь. Только нужно, чтобы у тебя было удостоверение мастера спорта. Иначе к таким трюкам допустить не можем, да и заплатить за них нельзя.

Я обратился к знакомым в шахматный клуб, там мне и выписали такое удостоверение. Но действием всего на три дня. А мне больше и не надо было. Приношу – подойдет? Отвечают – отлично. Но с моей стороны согласие на трюк было несколько авантюрным. Однажды лошадка мне едва не придавила ногу. Но, к счастью, оказалась с понятием. Мягонько так легла… Но мордой своей по лицу ударила – не своим делом не занимайся.

Одной из самых запоминающихся картин стала для меня «Пыль под солнцем» про маршала Тухачевского, роль которого блистательно исполнил талантливый актёр Александр Овчинников. Царствие ему небесное! Через два года после выхода фильма он умер.

— Говорят, актеры тогда не только играли, и тексты разучивали, но и веселились.

— Все шло своим чередом. Однажды сидим, ждем вечерних съемок. И кто-то из актеров произнес: «Ну и жара, пивка бы попить». Я сказал, что не против, да переодеваться надо – это сколько же времени уйдет. Сейчас бы на тачаночке… Под аплодисменты костромичей отправились мы вчетвером, вместе с Сашей Овчинниковым в пивнушку за Волгу. Прямо по мосту. Подъезжаем, а там толпа. Но нас пропустили. А как же еще – люди ведь на тачанке прибыли, а не на автобусе.

Вспомним про «Косатку»

— Недавно костромичи с большим удовольствием посмотрели телесериал «Косатка», где по-новому узнавали свой город и даже некоторых земляков. Евгений Николаевич, не знаю кому как, но мне вы тоже запомнились – по роли кондуктора троллейбуса. Но вас я не сразу вычислил, потребовалось несколько секунд. Какой-то вы в этом эпизоде чересчур серьезный, встревоженный…

— Устали все до чёртиков. Пригласили на съемку утром, а сам эпизод снимали с трех часов дня до часу ночи. Как только пришли на площадку, загримировались, говорят: давайте репетировать. Зачем, отвечаю: текста-то полтора слова, да и все равно говорить будете что-то другое. Так и оказалось – в сценарии пару раз проскочило – «на трамвае», пришлось менять – «на троллейбусе». Стали происходить удивительные вещи, когда, например, даже сумку кондукторскую забыли.

Пришлось немало импровизировать. Например, Епифанцев спрашивает меня: «Сколько было пассажиров?». Обычно из сумки достают рулоны с билетами и смотрят, сколько выдано. Ну а я достал бумажку из кармана, как будто записывал и отрапортовал: «15 пассажиров, их них трое с проездными». Вдруг режиссер кричит: «Стоп, что такое у тебя в руках?». Я улыбаюсь: «Сценарий «Косатки»… А там крупно было написано название фильма.

Но все это мелочи. Главное, как и в любой работе, – результат. Слава Богу, съёмки закончились, переодеваемся. Вдруг по громкой связи мне кричат: «Кондуктора к режиссеру!». Аж сердце ёкнуло. Подбегаю: «Что случилось»? Режиссер протягивает руку: «Спасибо!». Знаешь, так это приятно было. Дороже всяких денег. Считаю, что всё хорошо получилось, как в жизни.

Таланты и поклонники

— Многие актёры говорят, что съёмочная площадка – как рентген. И она просвечивает людей на их человечность. Независимо от того, известный ли ты актёр или участник массовки. Какие впечатления остались от великих?

— Все знаменитые актёры – замечательные люди. Например, Кирилл Сергеевич Лавров запомнился не только тем, что курил дешёвые сигареты. В жизни и на съёмочной площадке был прост и доступен. А это как раз и говорит о том, каким на самом деле он был великим человеком.

Михаил Пуговкин – единственный из кинематографического Олимпа, у кого я осмелился взять автограф. Администратор ресторана «Русь» пожаловалось мне, что некоторые посетители ведут себя нескромно. Когда мы поднялись в зал, она указала на шумную компанию. Я подошёл, только хотел сделать замечание, как сидящий ко мне спиной мужчина повернулся, и я ничего не мог сказать, кроме как попросить автограф. Это и был Михаил Пуговкин.

А с Марчелло Мастроянни я познакомился лично. Дежурную оперативную группу вызвали из-за кражи в гостинице. Оказалось, у Мастроянни украли магнитофон и деньги. Марчелло стал извиняться, что это не он вызывал милицию, что у них в Италии полиция даже не принимает такие вызовы. Но очень переживал за магнитофон, где была записана его роль на русском языке. Кражу раскрыли в течение нескольких часов, и Марчелло пожал всем нашим сотрудникам руки. В том числе и мне.

— Многие заезжие кинематографисты, наверное, до сих пор помнят мастера эпизода из Костромы под фамилией Булатов. Почему все-таки вы пошли другим путем – стали работать в милиции, а не в театре, скажем?

— Каждый человек должен быть профессионалом в своём деле, а в театре и кино нужен ещё и талант. Так что, здесь я просто любитель.

Евгений ЗОЛОТОВ.