Начальница деревенской почты, обвиняемая в растрате, рассказывает свою историю

Сорокалетняя Елена Никитина напоминает повзрослевшую Пеппи Длинныйчулок. Вообще-то и тридцати не дашь, а природную смешливость и боевитость не смогли совсем подавить произошедшие с ней ужасные неприятности. В марте костромские СМИ обошла информация о начальнице почтового отделения из Красносельского района, которую маленькая зарплата и безработный муж толкнули на воровство. Так вот это о ней. Елена Никитина сама позвонила в редакцию и попросила дать ей возможность высказаться: «Меня всю изваляли в грязи, терять уже нечего».

По сообщению пресс-службы УВД, начальник отделения связи регулярно снабжала свою семью консервами и сладостями, которые продавались на почте. В общей сложности за полтора года женщина натаскала товаров почти на 50 тысяч рублей. Закон не принял во внимание печальную историю о безработном супруге и маленькой зарплате, против женщины было возбуждено уголовное дело по факту «присвоение и растрата».

Рука не поднимется выбросить котенка

— Решились все-таки приехать к ужасной растратчице? Проходите, – встречает нас Елена Никитина. Белобрысый хвост, толстовка, оранжевые спортивные штаны – девчонка девчонкой. Дом, куда входим, – радует глаз. Одноэтажный, из красного кирпича – один из лучших в деревне Захарово. Здесь когда-то жила семья председателя колхоза, но после смерти хозяина вдова решила продать родные стены и перебраться поближе к детям. Елена с мужем тогда как раз были при деньгах (продали квартиру, доставшуюся от бабушки по наследству), и наконец-то исполнилась их мечта о домике в деревне. Раньше семья проживала в Красном, соседи справа, соседи слева, и всем покоя не дает кошачье Еленино царство. Честно говоря, бывших соседей понять можно. Больше десяти кошек в одной квартире! А сейчас у Никитиных хвостатых и того больше. Аж двадцать штук. Серые, коричнево-черепаховые, белые, полосатые и пятнистые, старые и совсем еще котята. И такое впечатление, что они повсюду – в огороде, на веранде, в комнате и на кухне. «Вот любим мы кошек, и рука не поднимается выбросить или утопить даже слепых котят». Что интересно, никакого специфического запаха в доме нет. Ну да не за секретами же ухода за кошками мы приехали.

Орала, выступала, добивалась

Мужа Елены зовут Александр, высокий солидный мужчина, старше ее на четырнадцать лет. Пятилетний Женя их единственный общий ребенок. У обоих это не первый брак, от прежних есть взрослые дети. Лена берет на руки ласкающуюся кошку и, глубоко вздохнув, начинает свой невеселый рассказ:

— Сначала все было хорошо. Муж неплохо зарабатывал на ювелирке, и я могла просто заниматься ребенком, домом и животными – у нас еще три козы. Но у мужа из-за вредного производства практически отнялись ноги, и он остался без работы. А жить-то на что-то надо! Стала я ломать голову. Искать что-то в Красном? Но автобус ходит туда только три раза в неделю, а главное – Женька еще маленький, как без матери. Хорошо бы в деревне где устроиться, да везде где можно – в школе, детском саду, клубе, конторе – люди крепко сидят и за места держатся. Еще вот почта, где только газеты да письма – чисто по старинке. Ни за коммуналку не заплатишь, ни за телефон. Услуг – кот наплакал. Работала там женщина пенсионного возраста. Я к ней с расспросами. Она: «Выжить меня хочешь?» А где-то после Нового года при встрече сама сказала, что уходит. Но учить меня почтовому делу категорически отказалась. Вышестоящее начальство в Костроме предложило поучиться в областном центре. Не могла из-за ребенока. Стала искать поблизости, где б меня обучили. Только начальница отделения связи из Шолохово Фаина Семеновна согласилась: «Миленькая, сама самоучка, но чем могу, научу». И началось мое катанье в  Шолохово – 600 рублей туда, столько же обратно. На такси, по-другому – никак. Месяц отучилась, все в общую тетрадку записывала – и про нормативные акты, и какие программы компьютерные использовать. Хорошо, что я еще человек обучаемый и в компьютерной технике до этого разбиралась. Сдала экзамен в Костроме – приступила к работе. В компьютер тырк – не работает. Вызываю настройщиков. Ни бумаги для принтера, ни канцтоваров – на свои деньги покупала. В общем, по ходу дела разбиралась, вникала, звонила – надоедала костромскому начальству. И вот уже все платежи принимаются, действуют два компьютера коллективного доступа: покупай карточку – работай. Заработала программа пункта обмена посылками – и вся  информация о том, как посылочка дошла, отслеживается. Дальше канитель с отправкой почты в Афанасово. 10 километров – пешком не пойдешь. Соберу мешок с письмами, газетами, посылками – на перекресток, чтобы передать с автобусом афанасовскому почтальону. А не дай бог пропадет. Я же человек эмоциональный, орала, выступала, но добилась, чтобы мужики-экспедиторы не только сюда приезжали, но и забирали почту из Афанасово. А то типа пусть почтальонша сама несет, раньше же ходили. Ага, говорю, еще военные годы вспомните…

Инициатива наказуема

Елена действительно вся обуреваема эмоциями. Повествуя свою почтовую эпопею, то встает, то садится, смахивает слезы с глаз и тут же смеется: «Какая же я была дурочка наивная. Ведь всем же известно, что инициатива наказуема». Мол, работала бы по старинке, не хлебнула бы позора, не имела бы нынешних проблем. «Ни одного выговора, все планы дотягивала. Посылочки люди начали заказывать – оборот пошел. А еще обязали реализовывать товар, начиная с туалетной бумаги, консервов, соков и кончая одеждой и обувью. Норму сделаешь – ее увеличивают. Завалили товарами – ходить негде. Хорошо, что дали комнатку напротив – переоборудовала, расставила, развесила. Замок вываливался – муж приходил, чинил. А я ведь еще за оператора почтового отделения. На больничку не уйдешь – больной сын в подушках у меня на почте лежал. И за все про все чистыми на руки получала не больше восьми тысяч рублей».

И вот доходит Еленин рассказ до самого тяжелого. Этим летом приехали из Костромы с ревизией, проверяли только кассу. Говорит, что все сошлось, все по нулям. «А товар не проверяли, кому хочется лопатить товар на триста тысяч. Уехали. Тишина. И тут в феврале я на свою голову звоню: «У меня просроченный товар». Дня не прошло – на пороге грозная комиссия, все перебрали, все пересчитали. Н недостача 70 тысяч! У меня чуть не обморок. На 10 тысяч вернули товар из Афанасово, еще на десять – просрочка. В итоге не хватает 49 тысяч. Кошмар!»

Рассказывает, как занимала по знакомым деньги и верила словам, что история закончится служебным расследованием и выговором, что сможет продолжить работу. Собранные деньги принесла – приняли. В полицию, говорят, надо ехать. Зачем? Да соглашение подписать. Я всю дорогу еще заливалась: ну, виновата, виновата, но все же вернула. Приехали – мне вручают трудовую книжку, где записано, что трудовой договор со мной расторгнут в связи с совершением виновных действий и утратой доверия к работнику со стороны работодателя. Выбросили с волчьим билетом! И еще обухом по голове: заведено уголовное дело по факту присвоения и растраты».

Все отвернулись, разговоры, сплетни…

Не скрывает, что в жизни никогда так не унижалась, разве что на коленях не стояла. Призналась во всем, но когда мир рушится, цепляешься за все. Даже за явку с повинной и сотрудничество со следствием.

«Елена, но как вы объясняете недостачу?» – «Сама ничего не могу понять. Вот скажите, какой смысл воровать у самой себя, если я материально ответственное лицо? Подставлять себя под уголовную статью! Если бы я украла пенсии, рта бы не раскрыла. Судите, виновата! А тут я просто запуталась. Представьте, пятьдесят коробок получаешь по накладной, где-то сходится, где-то не сходится. Виртуальный возврат, концов не найдешь». Она протягивает доставленный недавно обвинительный лист, где напечатан длиннющий перечень, похищенных ею товарно-материальных ценностей с целью обогащения. Среди вафельных тортов, жевательного мармелада, батончиков, мясных консервов, брелков – внушительный список газет и журналов. Последнее, честно говоря, вызывает большое недоумение. Обогащаюсь залежалыми газетами?

Суд, как известно, рассудит. Может, и носила Елена домой эти злосчастные консервы, когда есть было нечего, да стыдно журналистам признаться. Сейчас о другом хочу сказать. Мы увидели совершенно растерявшуюся женщину, которая тем не менее пытается как-то защищаться. Сражена реакцией односельчан. «Враз отвернулись, разговоры, сплетни. Оказывается, все видели, как я сумками домой чужое добро таскала. А то, как хвалили мою работу на почте, забыли». Не понимает, почему с такой суровостью обошлось с ней начальство. «Да, я импульсивная, спорила и ругалась, но я не плохой работник, а неудобный. Почему не дать мне оправдаться и работать дальше, хотя бы оператором. Ну, кто теперь меня возьмет с такой-то записью в трудовой! Что вообще теперь делать? Денег нет, муж пьет, за садик платить нечем…» На фоне госпожи Васильевой из «Оборонсервиса» с ее 19 килограммами золота с платиной и 51 тысячей драгоценных камней история злостной расточительницы государственной собственности из деревни Захарово выглядит полным сюрреализмом, совмещением сна и реальности.

В последнем телефонном разговоре Елена Никитина сообщила, что ей позвонила продавец магазина и предложила купить продукты под запись в долг. Это ее последняя радость за последние дни. А суд назначен на май.

Алевтина НОВИКОВА.

Фото Николая Суворова.

№15 (673) от 13.04.2016.