Коренная костромичка, мать пятерых детей Светлана Каргина проживает со своим многочисленным семейством в завидном районе – в центральной и исторической части города. На этом, собственно, все плюсы заканчиваются. Дальше одни минусы, причем с оттенками абсурда.

Дом меняет адреса

Семнадцать лет эта женщина добивается законного права – быть поставленной в жилищную городскую очередь. Воз и ныне там. Восемнадцатилетней одинокой маме (ну, какой жизненный опыт в бюрократических делах – сама еще ребенок) говорили, что не хватает справок, футболили от одного начальника к другому. А потом женщина вышла замуж, появились еще дети, но началась чехарда со сменой адресов. Нет, не Светлана их меняла, а их дом. Причем трижды. В сохранившихся документах их деревянное старое строение, расположенное под боком у Свердловского райсуда, сначала числилось под номером 12 на ул. Долматова. Потом номер видоизменился: 12/28. Сейчас многодетная семья живет по адресу: ул. Свердлова, 28/12. Дом при этом никуда не перемещался, как стоял на одном месте, так и стоит. «Э, нет, – говорят ей теперь в конторах, – ваш дом всегда был на улице Свердлова». Только вот почему-то в навигаторах автомобилей он значится на улице Долматова, 28/12. На этом фокусы с цифрами не заканчиваются, семья Светланы обитает в квартире №17, хотя в доме всего-то две квартиры. Как говорит в таких случаях моя знакомая, нумерацией здесь занимался пьяный ежик.

На 45 метрах – десять прописанных

Родовое гнездо 35-летней костромички вряд ли у кого вызовет чувство зависти. Здесь родилась и ее мама, и она, Светлана, и ее брат. Это сейчас квартирка расширилась на комнатку, и площадь стала 45 квадратных метров. А раньше был муравейник в двух комнатках: родители, дедушка, бабушка, дети. Из старшего поколения осталась только мама, иных уж нет…

Из всех удобств имеется только электричество и центральное отопление. Вода в колонке через дорогу (кстати, и на нее недавно поставили заглушку, ближайшая колонка теперь на Сенном переулке). Еда готовится на электроплитке (газа нет!), туалет – на улице. Кухонька, украшением которой служит садовый умывальник с подогревом, и три смежные маленькие комнатки. В той, что побольше, обитают старшие сыновья – Арсений и Елисей. Компьютер, двухъярусная кровать, на шкафу стоят модели самолетов – память о дедушкиных увлечениях. Арсению – 17, Елисею – 13, Екатерине – 11, а дальше совсем «горох»: Максиму – год с небольшим, Левушке всего-то три месяца. Так что в квартире целых две детских кроватки с перилами.

— Светлана, очень любите детей?

— Люблю.

Собственно, в детях и вся ее жизнь. О карьере и не мечтала, хорошего образования не получила, да и какая теперь работа, если совсем малышня на руках.

Красивые дети, заботливый муж, а в глазах Светланы – отчаяние. «Так хочется, чтоб дети жили в нормальных условиях! Мы же даже моемся где придется. Хорошо, что есть друзья с благоустроенными квартирами. Постирать – тоже целая эпопея, а ведь стирка при такой семье маленькой не бывает. Одно дело, когда вода есть в доме, а совсем другое, когда ее надо носить ведрами. У меня уже от такой жизни руки опускаются, но заставляю себя: надо, надо».

«Нам детей поднимать надо!»

Они не маргиналы какие, не пьющие. Обычные люди, не совсем вписавшиеся в систему капитализма. Пытаются по мере сил обустроить старое жилье на новый современный лад. Взглянет кто доброжелательным взглядом: ах, как уютно! Лопнувшая балка, в отличие от веселеньких новых обоев, не бросается в глаза. И, конечно, тесно. Музыкальную студию для себя семнадцатилетний Арсений устроил в сарае во дворе (учится в машиностроительном техникуме, но имеет большую тягу к современным искусствам). Сочиняет рэп — темы разные, больше социальные. Только вот про жилищные условия своей большой семьи рифмы пока не находятся. В юные годы хочется думать о другом! Арсений занимался еще балетом, да повредил позвоночник. Катюша училась играть на флейте в музыкальной школе. Хорошие дети!

— Понимаете, это все не наше! Мама моя вынуждена жить на съемной квартире – что ж в этом хорошего! Брат тоже здесь прописан вместе с дочкой. Квартира муниципальная. В советское время считалось, что дом пойдет под снос. А сейчас его не признают ветхим, потому что соседи сделали ремонт, провели воду и канализацию. Нам этого просто не потянуть! Нам детей поднимать надо, – говорит Светлана.

В сетях бюрократии

Многодетная мать уже много лет бьется – нет, не за нормальную квартиру, а только за право быть поставленной в жилищную очередь. Только в этом году состоялось несколько судебных заседаний по ее иску о неправомерности отказа городской администрации. В последний раз в постановке на учет нуждающихся в жилье по договору социального найма матери пяти детей отказали на том основании, что ее муж, Виктор Каргин, не имеет регистрации по месту жительства (сейчас, кстати, есть – временная). Прокуратура Костромы, куда женщина обратилась в поисках справедливости, прислала письмо: исходя из норм действующего законодательства регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием для отказа в постановке на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении. Делом теперь занимается областная прокуратура, но поскольку сроки обращения в суд после отрицательного ответа администрации были упущены, то и суд отказал в иске. Теперь Светлана должна заново подать заявление о постановке на учет в жилищную очередь, чтоб получить отрицательный ответ, чтоб подать заявление в суд. Почти как в песне: я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.

Больше всего женщина боится двух вещей. Первой называет службу опеки. Мол, в лучших традициях ювенальной юстиции ринутся не помогать, а детей отбирать. А еще вполне справедливо полагает, что, пока она мечется в сетях бюрократии, ее дети один за другим вырастут (без ванны, без горячей воды и с удобствами на улице), и семья перестанет быть многодетной. И кто-то довольно умоет руки: не надо давать квартиру!

Алевтина НОВИКОВА.

Фото Николая Суворова.