Не секрет, что в современных телесериалах мир криминала слегка приукрашен. Но от этого их рейтинги не падают. Корреспондент портала K1NEWS.RU решил узнать, чем же на самом деле интересна работа следователя.  Накануне Дня защитника Отечества он пообщался с Юрием Астаховым, руководителем Фабричного межрайонного следственного отдела города Кострома СУ СК России по Костромской области. «Как говорил знаменитый Шерлок Холмс, «Я всегда придерживался мнения, что мелочи существеннее всего», — сказал не без улыбки собеседник. После этих слов разговор пошел в нужное русло.

— Юрий Михайлович, вы костромич?

— Да, я родился в Костроме. Все свои годы проживаю здесь. За исключением того времени, когда учился в юридическом институте.

— А как давно следователем работаете?

— Начинал работать в 2008 году следователем в МВД. А в апреле 2009 года принят на службу в Следственный комитет.  

— Скажите, что повлияло на выбор профессии?

— Я с детства, скажем так, в этой теме. У меня мать — следователь, подполковник юстиции в отставке. Поэтому я лет с 7-ми внештатный работник следственного отдела (улыбается).  У меня было два варианта — либо врачом, как отец, либо следователем. Подумал, что все-таки лучше пойти по стопам матери. Институт я окончил с отличием, учился на факультете подготовки следователей.

— Родители не против были?

— Каждый из них тянул одеяло на себя. Когда я еще учился в школе, было видно, что у меня тяга к гуманитарным наукам, а не к техническим. Знаете, мне как-то интереснее работать и общаться по работе с людьми.

— Давайте вспомним ваш первый выезд на осмотр места происшествия.

— Если не считать преддипломную практику, то это случилось, когда я работал в органах внутренних дел. Банальное хищение — пропал кошелек. Ничего особенного в этом выезде не было. Приехали, осмотрели место происшествия. Когда начинаешь работать после института, стараешься выполнять все пункты из учебника, которые ты зубрил. Но с опытом понимаешь, что невозможно выполнять все по шаблону, так можно и наоборот,  усугубить результаты работы. А в начале работы в Следственном комитете первый раз выезжал по сообщению об обнаружении трупа. Такие случаи могут быть связаны не только с криминалом. Люди часто умирают от заболеваний, нередко в общественных местах. А первый мой серьезный выезд был связан с убийством. Большую помощь мне тогда оказали старшие коллеги. К счастью, то преступление было раскрыто, а виновный понес заслуженное наказание.

— Кстати, насколько вообще важна помощь старших коллег?

— Без неё никуда. У нас в следственном управлении СКР крепкий костяк сотрудников с большим опытом работы в следствии. Раньше в Костроме существовал один городской следственный отдел, позднее его поделили на два. Первым заместителем руководителя городского отдела в то время работал Сергей Ломакин. Он контролировал деятельность следователей. Это наставник, воспитавший во мне и во многих других следователях профессиональную состоятельность.

— С какими делами чаще всего приходилось сталкиваться за время работы следователем?

— Из своей следственной практики я бы отметил некую сезонность по некоторым видам преступлений в Костроме. Например, изнасилования случаются чаще поздней весной и летом. Вместе с тем, не могу сказать, что убийства – сезонные преступления. Но с 2009 года их количество неуклонно сокращается. Это хороший знак. За прошедший 2016 год увеличилось количество дел по фактам невыплаты заработной платы. Без денег человеку в принципе существовать очень тяжело, и его конституционное право на оплату труда никто не вправе нарушать. А мы должны в подобных случаях оперативно работать, чтобы люди получили свои честно заработанные деньги. Большое внимание мы уделяем делам по фактам ненадлежащего оказания медицинской помощи гражданам. Такие преступления в большинстве своем латентные, их непросто выявить и доказать вину медицинского работника. Если от рук врачей гибнут люди, то зачем такие врачи нужны? Еще четыре года назад было больше преступлений с участием несовершеннолетних. Их сокращение – большой плюс. И заслуга в этом, думаю, профилактических мероприятий, которые проводятся на всех уровнях.

— Самые громкие уголовные дела помните?

— Конечно. Например, уголовное дело об убийстве путем поджога в 2011 году. Девушка работала секретарем Костромского районного суда. Ситуация была вроде бы банальной. Поссорились две соседки. Вот эта девушка и ее соседка, которая посчитала, что та выбрасывает с балкона мусор. Девушка объяснила, что она не при чем. Рассказала об этом молодому человеку, который пошел разбираться с женщиной. Поговорили они на повышенных тонах. Женщина обиделась и, изрядно выпив, рассказала обо всем своему брату. Он сходил на балкон, налил в бутылку бензин. Пошел в соседний подъезд и поджег квартиру девушки. Она была в это время на кухне. У нее не было никакой возможности не только выбежать в подъезд, но и в соседнюю комнату на балкон. К сожалению, она задохнулась. Расследуя это дело, мы проводили очень большое количество экспертиз в экспертных учреждениях в Костромской и Ярославской областях. Нам удалось доказать вину мужчины, он получил суровое наказание, более 20 лет лишения свободы.

— А что ещё до сих пор в памяти?

— Вспоминаю одно из первых дел… «Всадник без головы»… А дело было так. Парень пришел к своему знакомому поквитаться за то, что тот ранее выгнал его мать. Он ножом перерезал горлу хозяину квартиры, а потом решил похитить имущество, чтобы его продать и купить алкоголь. Потерпевший всю ночь пролежал, а утром умудрился встать и даже вызвать скорую помощь. Но не мог понять, почему вся майка красная. Мужчину тут же увезли в больницу. Нам врачи потом рассказали, что голова у него держалась только на позвоночнике и жилах, всё остальное было отрезано. Медики не понимали, как он вообще в сознании находился и не скончался от потери крови. И этот человек выжил, а виновный осужден.

Еще одно непростое дело было связано с насильственными действиями сексуального характера двумя мужчинами, один из которых на момент совершения преступлений являлся священнослужителем. Это уголовное дело расследовалось в 2011 году, а факты случившегося относились к 1998 году. Тогда мужчины заманили в квартиру мальчика, напоили его водкой и совершали с ним сексуальные действия. Обвиняемые не признавали свою вину. Но мы собрали неопровержимые доказательства, которые позволили предъявить обвинение. Суд приговорил виновных к большому сроку.  

— А самое короткое расследование уголовного дела?

— Неделя. Но это, как правило, уголовные дела о преступлениях, не представляющих сложности в расследовании, например, по статье 307 УК РФ, по факту дачи заведомо ложных показаний следователю или в суде.

— Наверное, со временем проще воспринимать ужасные картины на осмотре места происшествия?

— Я изначально спокойно на такие сцены реагировал, можно сказать. Внутренне был готов. Мы не доберемся до истины, если будем сидеть и рыдать. Мы эти эмоции, конечно же, проявляем в ходе расследования, но они внутри нас. Мы должны следовать букве закона и в соответствии с ним принимать решения.

— А эмоции пострадавших как же?

— Эмоции участников процесса принимаем и учитываем. Например, родителей, потерявших ребенка, других людей, потерявших близкого им человека. Зачастую внутри переживаешь все это вместе с ними. Эти эмоции на бумаге не зафиксируешь, но не сопереживать им невозможно.

— Трудно вам абстрагироваться от рабочих моментов, когда находитесь с близкими людьми? Например, за ужином.

— Если о работе думать еще и дома, то можно сойти с ума (улыбается). Дома нужно думать о том, как сделать жизнь родных и близких людей счастливой. Понятно, что тебя могут в любой момент из этой счастливой семейной жизни вызвать на работу.

— У следователей ненормированный рабочий график. Быстро к нему привыкаешь?

— Это часть нашей работы. Ситуации разные бывают. Ты можешь за ночь никуда не выехать, а можешь всю ночь провести на месте происшествия. А если за это время произойдет убийство, то и на несколько дней уйдешь в работу в круглосуточном режиме. Молодому следователю, конечно тяжело, но постепенно к этому адаптируешься.

— Многие думают, насмотревшись сериалов, что основная работа следователя – это допрос свидетелей. Так ли это?

— Многие действительно так думают. Но это совершенно не основной способ получения доказательств. Есть осмотр места происшествия, есть проверка показаний на месте, следственный эксперимент, судебные экспертизы, наконец. Если мы расследуем налоговые дела, то это огромная работа с документами. Сложность работы следователя состоит в том, что он должен разбираться не только в УК и УПК, но быть специалистом во всех сферах деятельности. Недавно закончили уголовные дела о нарушениях правил ведения строительных работ. А там было изучено очень много строительных норм и правил, которые нужно понимать и оценивать действия подозреваемого на предмет соблюдения им этих норм и правил.  

— Юрий Михайлович, какие новшества помогают сегодня вам в работе?

— Например, недавно по уголовному делу о ДТП мы проводили осмотр места происшествия. Устанавливали траекторию движения автомобиля. Проводили осмотр в ночное время, так как в дневное это было невозможно сделать – оживленный перекресток. Мы взяли на место криминалистическую башню — это техника с генератором внутри, работает она на бензине. Надувается такая высокая башня, которая светит крупными лампами. С ней светло как днем. Кроме этого, в распоряжении следователей следственного комитета очень много другой криминалистической техники. Это и металлоискатели, и цианокрилатная камера для выявления следов рук на различных поверхностях и многая другая.

— Как часто в работе помогает интуиция, чутье?

— Очень часто. Зачастую видно по поведению человека на следственном действии, виноват он или нет. Когда человек лжет, он может волосы себе гладить, нос постоянно задевать, что-нибудь в руках вертеть… У нас есть прекрасное устройство для проверки человека на честность – полиграф. Конечно, это дело добровольное. Но, когда человек отказывается проходить его, есть вероятность, что он пытается скрыть какую-то информацию. Бывает, что люди пытаются обмануть полиграф, но у них это сделать не получается. В следственном управлении СКР работает высокопрофессиональный полиграфолог и аппаратура при нем современная.

— Случаи, когда полиграф действительно помогал, есть?

— Было у нас сложное уголовное дело по факту мошенничества работницы кладбища, которая деньги брала за предоставление земельного участка. Долго его расследовали. Одного из свидетелей проверили на полиграфе.  Как мы и предполагали, этот свидетель изначально дал показания, не соответствующие действительности. После этого он рассказал всё, как было на самом деле. Ведь профессиональный полиграфолог никогда не основывается только на результатах машины. Он оценивает все на основе многих методик и принимает решение о правдивости или ложности чьих-то показаний на основании совокупности всех данных.

— Что сейчас входит в ваши обязанности как руководителя следственного отдела?

— Общее руководство следственным отделом. Полностью контролирую все аспекты его работы, помогаю следователям расследовать уголовные дела, даю указания о направлении расследований, контролирую результаты их работы, соблюдение прав граждан, как привлекаемых к уголовной ответственности, так и потерпевших от преступлений, а также других участников процесса. Это, конечно, далеко не все мои обязанности.

— А сколько человек у вас в подчинении?

— Шесть следователей, заместитель руководителя следственного отдела, помощник следователя и водитель. Но я сам периодически, чтобы не терять хватку, расследую уголовные дела. Около десяти дел в год заканчиваю лично. В общем, стараемся квалификацию не терять.

— Сейчас немало сериалов о следователях. Сами их смотрите?

— Я пару раз видел подобные сериалы. В них мало что походит на реальность, поэтому не смотрю такие. А вот художественные фильмы разных жанров – другое дело. Они помогают абстрагироваться от работы (улыбается).

— Мне кажется, следователю вообще сложно смотреть детективы, так как уже в самом начале ясно, кто виновник всего. Нет?

— Не факт. Есть сериал, который я посмотрел с интересом, это исторический детектив «Ликвидация». У меня жена быстрее меня догадалась, кто самый главный злодей (смеется).

— Юрий Михайлович, у меня к вам последний вопрос. У следователей есть профессиональный юмор?

— Конечно, есть, как, наверное, в любой профессии. Нам тоже нужно иногда улыбаться, чтобы снимать полученное во время работы напряжение и набираться сил для дальнейшей работы.

                                                                                        Максим ВИНОГРАДОВ.

                                                                                         Фото Николая Суворова.