Вот и завершился 2015-й, объявленный Годом литературы. Каким он выдался? Ведь титул самой читающей страны в мире никакими антироссийскими санкциями не отменишь. Да и пишущей братии – полчища. Только в Костромской области членов Союза писателей не один десяток(!). Об этом и многом другом наш разговор с поэтом Александром Бугровым.
— Александр Александрович, вам не кажется, что у чиновников, получивших команду сверху, сработало: литература – это то, что в школьных учебниках, в незабываемых книжках из детства. Отсюда и результаты, взятые под козырек: конкурс ледяных скульптур на сказочные темы, спектакли по пьесам Островского, Чехова.
— Согласен. В Костроме Год литературы почти не проявился. Единственное светлое пятно – издание альманаха «Костромской собеседник». Наконец-то местные авторы получили возможность публиковаться. Мне кажется, это большое достижение.
— Вот только тираж-то маленький – всего 300 экземпляров. Мало того, альманах нельзя даже купить(!). Он выдается авторам под роспись, а остальное направляется в библиотеки. Создается впечатление, что чиновники от культуры всю эту затею спонсировали лишь ради галочки.
— (Вздыхает.) Хорошо, хоть это есть…
— Помните, раньше в газетах для пишущих существовала отдушина – «Литературная гостиная»?
— И это было замечательно! Сегодня, надо признать, в обществе упал интерес к литературе. С другой стороны: чего писателю ждать от власти? У нас ведь как считается: литература критикует, борется, разоблачает. Особенно это проявлялось в конце восьмидесятых. В страну хлынули запрещенные произведения. А ведь настоящая литература другим занята. Она обращается к невидимому в человеке.
— Но вот опять парадокс. Есть в России не писатель, но мастер разговорного жанра. Геннадий Викторович Хазанов. Я чуть не упал в обморок, когда узнал, что в юбилей его представили к ордену «За заслуги перед Отечеством» первой степени(!). За что?! За реплику: «Тигру недодают мяса»? За членство в жюри пародийного конкурса двойников?
— (Невозмутимо.) У меня особых эмоций это не вызвало. Его все знают давным-давно. Зрители Хазанова сразу полюбили.
— Так грандиознейшие заслуги-то перед Отечеством в чем?
— В том, что десятилетиями развлекает народ, не дает нам думать о грустном, о проблемах. И это нормально.
— 28 ноября в самое «вкусное» вечернее время Андрей Малахов посвятил два эфирных часа воспеванию Анжелики Варум. И все бы ничего, если бы в этот же день не исполнилось сто лет со дня рождения Константина Симонова. Да, показали после полуночи фильм о поэте-фронтовике. И все. Осмелюсь напомнить – шел Год литературы. Год юбилея Победы!
— Это да… В свое время простые люди его стихами зачитывались. Сейчас общественное сознание очень изменилось. Включи программу про Симонова в прайм-тайм, кто ее будет смотреть? Рейтинг окажется явно меньше, чем шоу про Варум. От этого многие наши беды.
— А как же тогда феномен Высоцкого? Казалось, его уже всего «вывернули наизнанку», все душевные швы исследовали. Ан нет! 25 января (в день рождения) и 25 июля (в день смерти) телевизоры во всю хрипят под его гитару.
— Сейчас это приобрело казенный оттенок. Появилось большое число молодежи, которая Высоцкого недолюбливает, не принимает, не понимает. Когда в передаче «Своя колея» начинают исполнять песни Высоцкого, это вызывает отторжение даже у нас. А чего уже говорить о юных?
— Копну еще глубже. Сегодня активизировались те, кто не принимал Высоцкого при жизни! Хотя, когда после смерти Владимир Семенович стремительно бронзовел, это было чревато.
— Тут есть предмет спора. Я согласен, что гитарное его сопровождение было слабоватым. Мелодии отличные. Их с удовольствием подхватывал эстрадный оркестр под управлением Гараняна. Что касается слов… Поэт Владимир Леонович, знавший лично и Высоцкого и Окуджаву, сравнивая бардов, говорил: «Булат намного тоньше, изящней, в своем творчестве. Но сила и надрыв Высоцкого очень дорого стоят!» Хотя, считаю, с ним у нас все равно перебор. Многих достойных авторов никто не знает. Советского периода, эмигрантского. Слава богу, что день рождения Пушкина – еще всенародный праздник. Мы, костромичи, тоже к этому причастны, благодаря Александру Михайловичу Бурлуцкому, ухаживающему за имением двоюродного дяди великого поэта. 6 июня в Давыдково с удовольствием собирается вся наша элита. Самое главное, что все это проходит не формально, не по команде сверху.
— Я где-то вычитал, что в России людей, от случая к случаю берущих в руки томик стихов, всего три процента. Из них три процента достигают высот понимания и причастности к настоящей поэзии.
— Наверное, так оно и есть.
— Не от того ли нас, поэтов, воспринимают, как белых ворон?
— Именно так и воспринимают! Вот вам в День города место на бульваре. Читайте свои вирши прохожим. Чего еще надо?!
— Мой старший брат, достигший высокого чина, на днях упрекнул в том, что я, кроме непризнанного рифмоплетства, в этой жизни ничего не достиг. Причем подтвердил это железными аргументами.
— Какими?
— Включил в джипе радиолу и демонстративно прошелся по всем музыкальным волнам. После чего просто убил: «Что-то я не услышал в эфире: «Музыка Максима Фадеева, слова Дмитрия Тишинкова».
— (С иронией.) Что же ты не сказал брату, что твои стихи в филармонии хвалил автор песен «Отчего так в России березы шумят» и «Тополиный пух»?
— Ладно, проехали. Здесь вопросы задаю я. Вот скажите, нужна ли нам сегодня писательская организация? Причем, такая раздутая. В советское время вступить в СП было о-о-очнь непросто. Оно и понятно. Писателю полагалась большая квартира с дополнительной комнатой под кабинет, двухсотрублевое ежемесячное пособие («брежневскими» купюрами). Плюс – в два-три года обязательный выпуск книги и гонорар за нее, сопоставимый со стоимостью «Жигулей», а также — бесплатный отдых в санаториях.
— Сегодня многим важны просто «корочки». Раз они есть, значит, ты настоящий писатель. Хотя не мной сказано: «Настоящих писателей очень мало. Но ровно столько, сколько нужно». В нашем отделении существует проект создавать свой альманах. Вызывает уважение, что новый председатель отремонтировал офис, как только пришел.
— А прежний ушел… Из жизни… Под конец Года литературы.
— Печальная символичность. Михаил Федорович Базанков был талантливым организатором. Что касается его книг, то это рассудит только время.
— Как вам очередная экранизация «Тихого Дона»?
— Я не люблю сериальные версии. Слишком все огламурено.
— Но режиссер Урсуляк к делу подошел основательно: горшки на плетнях антикварные, серьге в ухе Маковецкого, сыгравшего роль отца Григория Мелихова, более ста лет(!).
— Предметная достоверность – не самое главное. Необходимо присутствие достоверности душевной. А вот ее-то многие и не обнаружили. Вряд ли этот фильм будет серьезно отмечен.
— Кого из костромичей в этом году отметят премией имени Игоря Дедкова?
— Это, Дима, для тебя больная тема. Игорь Александрович писал тебе в армию, присылал книги. Но я пока не знаю, кто получит премию в нынешнем году.
— Считаю, что ее должны получать последователи. Не чисто писатели или журналисты, а публицисты. А у нас ведь как. Вручат, а потом за глаза шепчутся: автор слабый, но человек-то хороший. Давайте тогда наградим дедковской премией боксерку Надежду Торлопову. Она тоже не имеет к публицисту и литературному критику никакого отношения, зато замечательный человек. К тому же чемпионка мира.
— (Долго смеется.) У нее достаточно спортивных наград. Кстати, возьми и напиши про Надежду книжку. Думаю, будет пользоваться большим спросом.
— Но вы же ее не купите. С недавних пор предпочитаете электронную. А как же незаменимый запах страниц?
— Незаменим текст! А отсутствие запаха типографской краски мы как-нибудь переживем. Электронная очень выгодна в экономическом плане. Закачал тысячи две произведений. Вряд ли успею прочитать за свою жизнь. Но меня больше тревожит другое. Агрессия, царящая в обществе:
Издали видно – темнеет оно
За городком.
Дерево ссохлось, искорчилось, но
Пахнет медком.
Этому дереву все ни по чем.
Пасмурным днем
Зашелестит липкой листвой
И сухостой.
Хуже с годами сплю по ночам.
Память шалит.
И позабыть старый анчар
Мне не велит.
Вот мне и кажется, что пушкинский анчар – дерево зла, продолжает плодоносить. Зачем открывать книгу, если есть компьютерные стрелялки?!
— Сан Саныч, давайте закончим на оптимистичной ноте. Как вы думаете, каким выдастся нынешний год, объявленный Годом кино?
— Посмотрим…
Дмитрий ТИШИНКОВ
Фото Николая Суворова
Материал размещен в «Народной газете» № 4 от 27.01.2016