6 мая костромичу Николаю Павловичу Королеву исполняется 95 лет. Хотите – верьте, хотите – нет, но он до сих пор водит машину, сам делает евроремонт в квартире, огородничает по полной программе в саду, читает без очков и не жалуется на болячки. И никаких секретов: просто после трех лет в фашистских лагерях этот человек понял всю цену жизни и очень хочет, чтоб она длилась и длилась.
Николай Павлович счастлив в браке с Зоей Клементьевной уже более сорока лет. Четверо дочек, шестеро внуков. Сразу видно, что пара: и похвалят друг друга, и пошутят, и рассказывают обо всем сообща, поскольку знают друг о друге все-все, до самого донышка.
В пехотное училище – из-за патриотизма
Коля Королев всегда хорошо учился, схватывал знания на лету. Да и по дому – первый помощник, всю мужскую работу освоил сызмальства – и плотничал, и столярничал. Родом он из деревни Усолье Мантуровского района, отец работал на лесозаготовках, мать – в колхозе. В семье было четверо детей: старшая Нина, потом он, Коля, и следом братья – Леонид и Борис. После войны в живых останутся только двое — младший Борис и он, Николай. Да и его считали погибшим, домой пришло извещение, что пропал без вести.
«В сентябре 1939 года меня, студента-первокурсника института инженеров водного транспорта в Горьком, призвали служить в армию. В военкомате предложили на выбор три военных училища: горьковское зенитно-артиллерийское, тамбовское кавалерийское и минское пехотное. Я с детства при лошадях и хотел стать кавалеристом, но из патриотических соображений выбрал пехотное училище. Находилось оно всего в тридцати километрах от границы, а обстановка там была неспокойной и в случае чего я был готов сразу встать на защиту Родины. Мы и в училище с товарищами неоднократно подавали рапорт с просьбой направить на войну с Финляндией. Но нам отказывали, разъясняя, что для страны и Красной армии важнее иметь грамотных командиров».
«Ну, что, ребята, воюем?»
15 июня 1941 года выпускник военного училища лейтенант Королев принял командование взводом и в составе 143-й стрелковой дивизии отправился к западной границе СССР. В целях маскировки состав двигался сложным окольным маршрутом и на приграничную станцию Барановичи прибыл только 22 июня, в 5 часов утра. О том, что началась война, узнали от стрелочника. «Ну что, ребята, воюем?» – спросил он нас. «Как воюем?» – «Так война…» Уже через час дивизия вступила в бой с вооруженным до зубов агрессором. «В моем взводе не хватало даже винтовок на всех красноармейцев, и на всех – одна полуавтоматическая винтовка ППШ с пятью патронами в магазине». В других подразделениях не лучше. Отступали с тяжелыми потерями. По приказу командования покидающие позиции обязаны были передавать часть оружия тем, кто оставался на рубеже обороны. «Это был очень тяжелый момент, красноармейцы не хотели отдавать оружие. Но приказ есть приказ». После трех с половиной месяцев изнурительных оборонительных боев дивизия попала в окружение в районе реки Сож Могилевской области. Там-то она и была разбита. Оставшиеся в живых, в том числе и контуженный взрывом гранаты лейтенант Королев, попали в плен.
Первый побег он совершил в тот же день, когда немцы их гнали в лагерь для военнопленных в город Кричев. На привале со своим заместителем-армянином, отправившись якобы по нужде, рванули куда глаза глядят. «Народу же много, толчея, так что убежать можно было. Мы надеялись выйти к своим, пробирались ночами на восток целых два месяца. Дошли до Смоленской области! Но в деревне Дубовицы нас схватили немцы. Не спасла ни гражданская одежда, ни выдуманная нами история про то, что возвращаемся из профтехучилища домой». И доставили беглецов в Кричевский лагерь для военнопленных, куда их гнали тогда колонной. Самое жуткое воспоминание: гора трупов с двухэтажный дом на лагерной территории. «Идешь мимо, а тела мертвых под температурным воздействием шевелятся. Немцы не удосуживались умерших хоронить».
В концлагере с нами был сын Сталина
В апреле сорок второго вместе с другими военнопленными Королев был отправлен в Германию, в город Магдебург. Жили там в охраняемых бараках, работали на железной дороге — подбивали шпалы щебенкой с помощью кирки. «Уж и сил никаких нет, а не остановишься – тут же получишь от надсмотрщиков по хребту».
Это можно счесть полным безумием, но Королев снова решился на побег. Из самой Германии! Вдвоем с товарищем ночью выбрались из окна барака и опять – на восток! «Я вижу, вам кажется невероятным наш поступок, но ведь вот в чем дело: когда знаешь, что не сегодня – завтра умрешь на тяжелой работе, то не думаешь — удастся перейти границу или нет». При попытке переправиться через реку Неман беглецов схватила полиция. И была неделя в карательном лагере. «Кормили раз в день, а когда выдавали похлебку, то били плетью — куда попадет. Надсмотрщиками, как понимаю, были бандеровцы – говорили по-украински и по-русски.
Помню, раз вывели нас на площадь в населенном пункте и заставили ходить гусиным шагом. Народ смотрел и смеялся». После такой-то выучки отправили в концлагерь «Заксенхаузен», что неподалеку от Берлина. Там Николай Королев пробыл почти три года. «Мы знали, что в лагере находится сын Сталина – Яков, но видеть его не видели». Полосатые брюки, куртка, шапочка и пальтишко типа халата, а на ногах – деревянные дощечки с ремешками. Жизнь ему, заключенному №45015 спасло то, что удалось попасть в рабочую команду. «Там все старались получить какую-то работу, ведь тогда перепадал дополнительный бутерброд – кусок хлеба наполовину с опилками, намазанный тонким слоем маргарина. Мне везло: работал на стройке, где возил землю на тачке, у фермера на сельхозработах, на расчистке улиц Берлина после бомбежек, раз откапывали неразорвавшуюся бомбу у самых Бранденбургских ворот». И самое большое везение – что его, назвавшегося специалистом-плотником, взяли в рабочую группу, отправляемую в местечко Гляу, филиал концлагеря «Заксенхаузен».
Там находился завод по ремонту военной техники, и жизнь была для заключенных более-менее сносной. Николая, снаряженного ящиком с плотницким инструментом, посылали по разным объектам – в сопровождении персонального конвоира. Однажды, когда плотничал на мясокомбинате, незаметным образом засунул в карман виток колбасы. Рисковал сильно — за кражу немцы расстреливали на месте. Но есть-то хотелось! Рассказывает, как подкармливал его на стройке пожилой немец-мастер: «Сам садится обедать – и мне протянет что-нибудь из съестного. Немцы ведь тоже были разные. Нормально ко мне относился и сопровождавший эсэсовец, подлостей от него я не ждал. У него было восемь классов образования, а у меня десять, и он почему-то это ценил».
Рассказывает, как в лагере над ним взял шефство немец Вальтер из числа заключенных антифашистов. Те все же были на другом положении, получали даже посылки с воли. Он и делился продуктами с Королевым. И этот Вальтер был единственным человеком, которому удался побег из концлагеря «Заксенхаузен». Судя по всему, побег был хорошо организован не без посторонней помощи.
«Рус?» – «Рус!»
Перед Победой в третий раз бежал из неволи и Николай Королев. В конце апреля все более-менее жизнеспособные заключенные «Заксенхаузена» пешим маршем под конвоем были отправлены в северном направлении. Говорили, что в Норвегию. Это в дальнейшем стало известно о замыслах фашистов: погрузить заключенных на барже и потопить в море. Нет людей – нет преступлений! Но уже слышалась канонада наступающих войск, и на привале он, узник №45015, стрелой рванул в еловый перелесок. Лицо в кровь исхлестали ветки, а он все бежал и бежал, пока не свалился в глубокий овраг на головы каких-то людей. Оказывается, там прятались от бомбежек местные жители. «Спрашивают меня: «Рус?» — «Рус!» Но они сами уже всего боялись и вели себя по-другому, даже показали дорогу, куда лучше идти к нашим. Бегу дальше, а меня обгоняет машина. Наши! Кричат мне: «Садись!» Я весь в полосатом, сразу понятно, кто такой. Привезли в город, покормили, сказали: выбирай жилье, какое хочешь. Немцы же квартиры свои побросали. Ну, я и занял одну, нашел там во что переодеться. А вскоре пополнение – такое же полосатое, из нашей колонны. Оказывается, их освободили союзники – американцы.
— Выходит, вы зря совершили побег?
— А вот не зря!
Продолжение истории – в следующем номере нашей газеты.
Алевтина НОВИКОВА.
фото Николая Суворова.
№18 (676) от 4.05.2016.
