Глянешь издали, и на душе теплеет: какая все-таки красота! Подойдешь поближе, и сердце рвется на части. Погибает здание, все разорили, испакостили, и никому нет дела. Приговорено к уничтожению! – горестно восклицает местная жительница Тамара Константиновна. Многие обеспокоены судьбой исторической и архитектурной жемчужины Заволжья – старого железнодорожного вокзала на улице Московской, да только что с того.
Отсюда отправлялись на первую мировую
Если и сейчас понимаешь, что перед тобой алмаз в пыли, то каким же он был раньше! Решение о строительстве железнодорожной линии Ярославль – Кострома приняли в середине 1880 годов, а в 1887-м ее уже ввели в эксплуатацию. К этому времени были возведены многочисленные строения железнодорожной станции на правобережном берегу Костромы, среди них – красавец вокзал. Особенно восхищала прелестью декора его центральная кирпичная часть с выступающим вперед тамбуром главного входа. Как два красивых крыла ее уравновешивали и создавали ансамбль южный и северный деревянные корпуса с окнами в резных наличниках. Внутри пассажирского здания размещались касса, залы ожидания 1-2-го и 3-го классов, багажное отделение, буфет, почта, телеграф и квартиры начальства станции. Остатки булыжной мостовой возле вокзала помнят сапоги костромских мужчин, отправлявшихся воевать на первую мировую, а затем и на гражданскую. Проводы обычно сопровождались торжественными митингами. В тридцатых годах прошлого века построили железнодорожный мост через Волгу, и пассажирские перевозки стали осуществляться с нового вокзала, а старый, правобережный, переоборудовали под жилой дом.
А теперь – запустение и вандализм
С тех пор и началось его медленное и неуклонное обветшание. Ютившиеся в нем десятилетиями жильцы мечтали об одном – переселиться в квартиры с удобствами, надоело бегать на улицу в деревянную уборную и за водой на колонку. Долгожданное новоселье большинство справили недавно, переселившись в «Венецию». Здание вокзала совсем опустело и стало объектом интереса бомжей и вандалов. Бодрячком лишь держится кирпичная срединная часть строения, которую восемь лет назад приобрел заволжский антиквар Вадим Айдин. Ему удалось расселить тамошних жильцов (по его словам, они были счастливы этой возможности), восстановить помещение в наилучшем виде и устроить здесь частный антикварный музей. Ушли на то огромные средства. Сам заволжский житель, он давно присматривался к хиреющему зданию вокзала, понимал его уникальность. Не зарастает тропа желающих подивиться бесценным экспонатам, собранным антикваром, а также предложить ему в обмен на денежку какой-нибудь раритет. Вот и получается странная ситуация. Сердцевина бывшего вокзала, находящаяся в частной собственности, в полном порядке, а пустующие деревянные корпуса, хозяин которых – город, в совершенном запустении и разграблении. Стекла на рамах окон выбиты, все металлическое разобрано, началось раскурочивание и всего остального. Уже поехала крыша. Заглянешь внутрь – отшатнешься: все загажено и перевернуто вверх дном. Территория с тыльной стороны здания усеяна пузырьками от настойки боярышника, водочными бутылками, шприцами. Крепкие металлические двери закрыты, но что толку, если вход свободный через окна. По словам антиквара Вадима, правый корпус превратился в ночлежку для странного и страшного вида людей, а днем разные мальчики приводят сюда маленьких девочек. Случаются там и перестрелки. Но опаснее всего, что бомжующие постояльцы в любой момент могут устроить из архитектурного памятника пепелище. Мало ли что им придет в голову, да что там: стоит оставить непотушенный окурок – и деревянное строение вмиг превратится в огромную пылающую свечу. «Пусть оно хоть сгниет, хоть сгорит – нам наплевать, у нас на него нет денег», – процитировал Айдин одного городского чиновника. Спрашиваю: «Вадим, а почему сами не купите все здание? Не было бы жуткой скученности экспонатов и получился бы великолепный музей. Вокзал бы спасли для города!» – «Думал, всяко думал, но не могу я купить корпуса, сейчас в другое вкладываюсь. А чтоб восстановить их, особенно изнутри, нужны огромные деньги».
«Я – шофер, у меня есть инициатива»
Есть в Костроме человек, у которого больше всех болит душа за пропадающий старый железнодорожный вокзал. Еще тридцать лет назад он пытался его спасти! Живет по соседству, в стареньком домике на улице Московской, и зовут его Михаил Иосифович Анисимов. Местные кличут дядей Мишей. Сейчас ему 88, а в конце восьмидесятых он, еще молодой работающий пенсионер, обивал пороги кабинетов начальников горисполкома, райисполкома, комитетов партии и комсомола, а также редакций газет: «Я – шофер, у меня есть инициатива: надо в здании бывшего вокзала создать музей трудовой славы костромских железнодорожников». Никто не говорил водителю со «Строммашины», что наплевать им на его инициативу. Многие на словах даже поддерживали. Идея-то в самом деле хорошая. Заслуживала Кострома такого музея. Дядя Миша планировал собрать на прилегающей станционной территории коллекцию старой техники – от довоенных автомобилей до паровоза — ветерана. А в самом здании – разместить более мелкую железнодорожную атрибутику, от старой форменной одежды до колоколов, оповещавших прибытие поезда. Берегущие память костромичи принесли бы сюда редкие фотографии, грамоты, газетные вырезки, и не попали бы они на помойку. Но и это еще не все. Мечтал дядя Миша заняться здесь с окрестными ребятишками техническим творчеством. Сам он бывший детдомовец (знает только, что родители попали под репрессии), и душа его всегда болела и до сих пор болит за ребятишек, растущих без присмотра и должного воспитания. Мастер золотые руки многому бы мог научить мальчишек – не болтались бы без дела по улицам, не курили по подвалам. Мечтал заасфальтировать площадку рядом с вокзалом – катайся они на роликах на здоровье. А если бы еще тут стояли паровоз и ретроавтомобили – не оторвать бы пацанов. Ничего из задуманного не сбылось у заволжского альтруиста. В кабинетах соглашались: да, идея хорошая, но многозатратная. Ссылались на хозрасчет, самофинансирование. Только железнодорожное начальство тогда одобрило планы Анисимова. Мол, провинциальный Буй имеет свой музей железной дороги, а Кострома – нет. Не дело! Обещали и паровоз найти. Но грянули девяностые, развалился СССР, ушли с арены партия и комсомол. В условия дикого капитализма Анисимов с его высокими душевными порывами не вписывался совсем. Какой музей железнодорожников, какое техническое творчество для ребят с окраины, если среди белого дня было снесено красивейшее здание Заволжья, великолепный ДК «Рабочий металлист», и Кострома даже не поперхнулась. Что сейчас задним числом возмущаться: «Засадить бы в тюрьму до скончания века тех, кто сотворил это варварство». Чем мы лучше тех, кто рушит мировые сокровищницы культуры? Кто-то уничтожает чужую историю и культуру, а мы свою. Кто-то в погоне за несусветной прибылью, а другие — равнодушием. Нет больше в Костроме меценатов такого душевного масштаба и щедрости, как Чижов, Третьяков, Колодезников. Вот кто по-настоящему любил наш край! И признаемся, что почти не осталось людей, похожих на бессребреника и романтика Михаила Анисимова. Дядя Миша и в свои 88 думает, переживает за местную ребятню. Готов отдать под асфальтирование площадки, где бы они катались на роликах, половину своего огорода. А в кирпичной кандейке, где раньше продавали керосин (тоже в огороде), он бы устроил небольшой тир. В отличие от дяди Миши, нам своя рубашка ближе к телу. Загубят последний выдающийся архитектурный и исторический памятник Заволжья, только всплеснем руками, а кое-кто облегченно вздохнет: самоликвидировалась проблема…
Алевтина НОВИКОВА.
Фото Николая Суворова.
P.S. Спустя два дня после того, как мы побывали на Московской, стало известно, что в ночь с четверга на пятницу были кем-то сняты все наличники со старого железнодорожного вокзала. Грабеж в промышленном масштабе! Чтобы содрать деревянные украшения с окон на втором этаже, нужно было пригнать не только большую машину, но и вышку. Говорят, в столице провинциальные наличники расходятся как горячие пирожки. На место грабежа выезжали представители МЧС, поглядели и уехали. Кто-то верит, что грабителей будут искать?