Птица, которая кукарекая, ознаменовала наступивший год — яркая, огненная. Отсюда вопрос: а мы, не покрытые разноцветной перьевой гаммой, можем стать такими? Оказывается — да! Яркий пример тому (во всех смыслах) — наша землячка Света Якудза. Колоритные тату у нее на всем теле! Как при этом девушке удается не быть «белой вороной» и о многом другом — наш разговор.
Кожно-феерическая страсть
— Светлана, оставаясь при своем мнении, постараюсь обойтись без нравоучительного «кудахтанья». Откуда у тебя такой псевдоним, практически ставший вторым именем?
— От старинной японской практики нательных рисунков. Татуировки японской мафии якудза — это целый мир символов. Они, как и я, разрисовывали все тело. И всюду свой подтекст. Многие изображения говорили о смелости. Мужчина, изображенный с ножом в зубах, — боец, воин. С собакой — человек, который хорошо плавал. Дракон означал символ власти. Такие наколки держали в страхе всех, кто их видел. Простые люди не могли подобное себе позволить.
— Получается, это чисто мужские рисунки?
— Их наносили и женщинам-женам якудза. Правда, такие брутальные, скорее, для видимой принадлежности к клану. Ну и для красоты, конечно. Мои же тату ничего не обозначают. Они сделаны исключительно для красоты. Очень нравится, когда все ярко и одновременно гармонично! Сегодня не жалею ни об одном изображении.
— В том числе и о многочисленных цветах, включая лилии?
— Конечно!
— Но ведь лилия на теле женщины намекает на ее легкое поведение…
— (Машет рукой.) Брось. Это в уголовном мире. За пределами зоны такой узор, поверь, можно носить смело. Он не является чем-то предосудительным.
Спасибо товарищу Сталину…
— Чувствуется, ты хорошо изучила не только художества якудза, но и уголовную тематику.
— Просветить? Нож в кандалах обозначает совершенное преступление на зоне. Летучую мышь набивают себе ночные воры. Те, кто «чистит» квартиры, домушники, украшают тело котом с ключами. Ну, а у воров в законе — звезды на плечах. Колокола – символ того, что преступник отсидел свой срок полностью. От звонка до звонка. Наколотые на груди портреты Ленина и Сталина якобы защищали их владельцев от расстрела чекистов. Почему-то считалось, что они не посмеют стрелять в вождей. Простому обывателю, может, и ни к чему такая информация, но охранникам подобные изображения говорят порой не хуже личного дела.
— Первая страничка твоего татушного «личного тела» с чего началась?
— Первую наколку набила еще в семнадцать лет, когда жила в Архангельске. Очень хотелось! Все происходило спонтанно. Друг привел в гараж и набил мне самодельной машинкой на правом плече два сердечка со стрелой. Условия, конечно, были далеки от салонных. Я бы даже сказала антисанитарные. Но, слава Богу, никакой заразы не подцепила.
— А могла?
— Могла. Теперь-то знаю о многих подводных, точнее, подкожных камнях.
— Например?
— Например, что людям со слабым иммунитетом вообще противопоказаны тату. Самая большая угроза при набивке нестерильной иглой — подхват инфекции. Вплоть до гепатита и даже СПИДа. Ведь только что сделанная татуировка по сути своей — это открытая рана. И если за ней не ухаживать, то попадание инфекции очень вероятно. Да много всяких опасностей. У кого-то может быть аллергия на краску-пигмент. У кого-то появляется шрам. У некоторых возникает жжение, зуд.
Сердце, тебе не хочется покоя
— Б-р-р-р. При всем при этом художественный зуд набирал обороты?
— Мне поначалу тех нелепых сердечек казалось достаточно. Продолжилось все через три года, когда переехала в Кострому. Брат свел с хорошим тату-мастером Антоном. Ныне покойным. И тогда поняла, что подростковые рисунки надо переделать. Самодельные они какие-то, непрофессиональные. И переделала. Потом брат познакомил меня еще с одним мастером. Начинающим. Он делал мне татуировки бесплатно. Как бы тренировался. И ему хорошо, и мне, воплощавшей свои идеи. Вот тогда возможность заиметь любое тату на халяву меня и затянула.
— А меня чуть не затянуло в эту профессию. В армии днем оформлял боевые листки, а по ночам наносил фломастером предварительные контуры на тела «дедов». Эмблему войск ПВО, буквы «ДМБ». «Старики», которые не могли дотерпеть до отбоя, испытывали машинки с тушью на своих руках. В качестве черновика.
— Ужас какой! Первый раз такое слышу. Профессиональный художник ко всем наколкам относится очень избирательно.
— У меня почему-то настоящий татуировщик ассоциируется с бородатым дядькой в черном платке на голове и со сплошь исколотыми мощными руками.
— (Смеется.) Вовсе не обязательно. Мой самый любимый мастер — девушка. Я даже ее люблю как человека. Она прекрасно чувствует и мое тело, и душу. Только ей и доверяю. Иногда, бывает, спорим, но в итоге все оборачивается в ее сторону.
— А окружающие оборачиваются в твою сторону, когда дефилируешь в открытой одежде?
— Не то слово… (Вздыхает.) К сожалению, да, есть обратная сторона медали. Даже в жару вынуждена носить закрытую одежду. О пляже и речи нет. Как-то раз летом вышла на улицу в футболке и шортах. И тут же убежала переодеваться. Творилось что-то невероятное! Все оглядывались, округляли глаза, водители теряли контроль над дорогой, сворачивая головы. А представь реакцию бабушек. Некоторые даже крестились! Будто я какая-то иная, инородная. Честно сказать, многим мужчинам татуированные девушки тоже не нравятся. Почему-то у них складывается впечатление, что такая дама — гулящая. И со своими мужчинами расставалась потому, что они были резко против желания забиться полностью.
Не жди меня, мама
— Об отношении родственников боюсь и спрашивать.
— Сыну нравится. Когда делаю что-то новое, обязательно ему показываю. Хвалит. Предвижу вопрос: разрешу ли я ему набивать тату? Когда вырастет, не стану препятствовать, если захочет, конечно. А вот всей остальной родне категорически не нравится мое увлечение. Родители только вздыхают, ждут, когда повзрослею.
— Бывают моменты, когда нам приходится оголяться не по своей воле. В кабинете врача, например.
— Доктора поначалу пребывают в шоке.
— А потом?
— А потом понимают, что я простой общительный человек. Рекомендуют лишь соблюдать гигиену, когда посещаю татуировщиков. И на следующем приеме даже посматривают: не появилось ли на мне что-то новенькое?
— На работе как на тебя смотрят? В прямом смысле.
— Я работала и уборщицей в отеле, и продавцом, и барменом. Сейчас в Москве официантом. Как смотрят?.. Я же не голая хожу! Делаю свое дело качественно. Ведь это же ценится прежде всего. Когда в кафе обслуживаю посетителей своего круга, мы понимаем друг друга с полуслова. И им вдвойне приятно посидеть, пообщаться.
— А уж в своей среде вне работы…
— Там я как рыба в воде! Тусуемся, участвуем в конкурсах. В России, кстати, проводятся самые крутые в мире тату-конвенции. Чего там только не увидишь! Но и мне есть что показать. После одной из таких встреч в Москве в 2014 году я даже попала на обложку журнала. И об этом был репортаж по НТВ.
Самая красивая …опа
— Свет, как бы спросить поделикатней. ТАМ у тебя тоже красота неописуемая?
— (Поднимает брови.) Почему?! Описуемая. Как ты говоришь, ТАМ у меня роза. Но больше ничего набивать не хочу. Больно. На ягодицах — бантик. На груди выбит лифчик. Мастера-мужчины на наготу вообще никак не реагируют. Это для них работа. Независимо — интимное место перед ними или нет. Признаться, для любой части тела нанесение тату болезненно. Но как-то уж привыкла. Хожу в салоны без напряжения.
— И как далеко думаешь зайти?
— В планах — забить все! Кроме кистей рук и лица. Отходить от цветочной темы не буду.
— Тебе тридцать один год. А кожа имеет свойство стареть.
— Стараюсь поддерживать ее эластичность. Кремами, регулярными занятиями спортом, контрастным душем. Конечно, прекрасно понимаю, что мой «холст» не всегда будет гладким.
— И?..
— И не парюсь по этому поводу. Сейчас по всему миру идет интересная тенденция — люди начинают татуироваться после пятидесяти. Только не подумай, что я призываю всех на свою сторону. Человеческое тело и без татушек по природе своей изначально прекрасно. И уж если кто-то решился, это надо делать осознанно, десять раз подумав. Ведь взгляды, настроение меняются, а рисунки на теле остаются. На всю жизнь.
Дмитрий ТИШИНКОВ.
Фото из архива Светы Якудза.