Юрий Михайлович РЫЖКОВ – прокурор Костромской области. Он согласился поговорить с нами не только о работе, но и о времени, и о себе…

— Юрий Михайлович, у вас репутация грозного человека. Например, когда после пожара в пермском клубе «Хромая лошадь» вы проводили совещание и пригрозили закрыть тех, кто не соблюдает противопожарные правила, все просто вздрогнули. Как вы считаете, главного областного прокурора и должны боятся?

— Если это пойдет на пользу делу, почему бы и нет? Общество у нас достаточно разболтанное, если все время только по головке гладить и уговаривать: «Сделайте», ведь не сделают, обманут!

— Вы неоднократно высказывались в пользу так называемой системы ротации – периодического обновления кадров на важных государственных постах в регионах. Как часто, по-вашему, надо менять прокуроров – через пять лет, через десять?

— Из своей практики мне известно, что максимум – это шесть-семь лет, затем надо менять. И не только потому, что по этой системе работает весь мир. Просто такова жизнь. Что бы там ни говорили, но за это время нарабатываются какие-то личные связи, отношения. Появляется круг общения, люди, которые тебе просто по-человечески помогли. Я всегда привожу такой пример: например, поедешь в лес по грибы, машина застряла, подошел какой-то неизвестный и, возможно, не очень порядочный человек, помог тебе машину из грязи вытащить. Невольно ты испытываешь благодарность.

— А у прокурора не должно быть таких вот личных мотиваций, завязок, ниточек, за которые можно дернуть?

— Они есть, но они не должны влиять на принятие решений. Вот поэтому – пять-шесть лет, и надо менять место работы. И это касается не только прокуроров, а всех должностных лиц. В указе Президента о реформировании МВД система ротации упоминается именно как один из важных аспектов. А уж 15-20 лет на таких должностях – это нонсенс.

— Людей, стоящих на страже закона, часто упрекают в профессиональной деформации: вам кажется, что вокруг только воровство, мошенничество, коррупция. А в человеческую порядочность, доброту вы верите?

— Именно в нашей профессии, как в никакой другой, я встречал людей с настоящим нравственным стержнем, для которых гуманитарные ценности не пустой звук, хотя по роду своей деятельности мы видим много грязи. Я верю в уважение людей друг к другу, в порядочность. Но знаю и то, что наряду с порядочными людьми есть негодяи.

— Вы упомянули, что в последнее время с интересом читаете исторические книги. Находите какие-то аналогии с нашим временем?

— Говорят, что история развивается по спирали. В этом и есть аналогия.

— Число преступлений в Костроме уменьшается?

— Статистика — достаточно лукавая вещь, но, тем не менее, у нас в области есть тенденции к снижению преступности. Это радует. Меньше совершено убийств, меньше тяжких телесных повреждений. Есть определенная положительная динамика.

— А что вы считаете более важным в деятельности прокуратуры в борьбу с невыплатами зарплаты или борьбу с коррупцией?

— Задолженность по зарплате – это локальный вопрос, он уже возникал у нас несколько лет назад, вы помните. Тогда мерами административного воздействия и рядом других мер проблему невыплаты зарплаты успешно разрешили, научились с этим бороться. Сейчас экономическая ситуация начала исправляться, так что и меры прокурорского реагирования скоро не понадобятся. А вот коррупция…

— Юрий Михайлович, это был «вопрос на засыпку»: мне было интересно, выберете ли вы популистский ответ, что важнее борьба с задолженностями по зарплате. Но вы ответили как государственный человек: это проблема локальная и временная, и зло уже знакомое. А вот коррупция – это дракон еще неизвестный и, пожалуй, победить его невозможно?

— На определенном уровне – возможно, причем с применением тех законных инструментов, которые уже есть у государства. А в широком смысле, конечно, коррупция – это зло, с которым борются во всем мире. Один из авторов американской конституции Джеймс Мэдисон говорил, что люди – не ангелы и нуждаются в некотором надзоре. Если эту мысль применить к теме коррупции, то я бы сформулировал так: люди не ангелы, и в силу этого коррупция всегда будет. Главное – ее уровень, а это задача государства.

— Но ведь смешно называть коррупцией взятку гаишнику или участковому врачу. Если это и коррупция, то самый ее низший, примитивный уровень. Существует не только вертикаль власти, но и вертикаль взяток. Вы же рыбак, поэтому должны понимать, что у вас сеть неправильная, в нее попадает только мелкая рыбка. Может, снасти пора менять?

— Это не такая простая проблема и, кстати, неизвестно, что опаснее – взятка доценту или профессору за экзамен или взятка высокопоставленному чиновнику за преференции в бизнесе. Если в вузе сложилась система взяточничества и пять лет молодой человек учится в этой атмосфере лжи, а затем становится педагогом, врачом, чиновником, муниципальным служащим, то это по-настоящему страшно. Ведь у него уже в крови решение любой проблемы только при помощи взятки.

— Есть такая русская пословица: «Рыба тухнет с головы»!

— Но ведь вы сами сравнили коррупцию с драконом, а у дракона, как гласят русские народные сказки, на месте отсеченной головы вырастают три новые. Чтобы победить, у коррупции надо выбить почву из-под ног, лишить ее опоры. Если человек привык на бытовом уровне решать свои проблемы с помощью «простых», «безобидных» взяток, то и на более высоком уровне он будет действовать так же.

— То есть добиться, чтобы взяток не брали, невозможно, надо бороться с тем, чтобы взяток не давали?

— Желательно, чтобы и не брали, и не давали. Надо менять условия задачи, задавать другие параметры жизни общества. Например, Единый государственный экзамен – ЕГЭ. Его введению многие сопротивлялись, но я считаю, что как способ борьбы с взяточничеством при поступлении в вузы, он сработал. Недавно в приватной беседе один человек мне рассказал, что раньше после вступительных экзаменов один вузовский преподаватель менял машину или ехал отдыхать на Бали или Канарские острова. А в этом году ни машины не поменял и никуда не съездил.

— Но до введения ЕГЭ ведь не прокуратура додумалась, в этом нет вашей заслуги.

— А вы знаете, как переводится «коррупция» с латинского? Это – разложение. В мире существует две системы борьбы с коррупцией – сингапурская и шведская. Сингапурская – там все на запретах, строгой регламентации. Шведская модель – это создание условий для отсутствия коррупции: налоги, льготы, то есть меры, которые, как наше ЕГЭ влияют на ситуацию в целом. Не просто поймать, за руку схватить, запретить, а создать ситуацию, чтобы это было невозможно.

— А вы сторонник какой системы – сингапурской или шведской?

— Я думаю, что ни та, ни другая модель в чистом виде нам не подходит, мы – Евразия, у нас нужно сочетание и тех и других методов. На определенном этапе надо и запрещать, и контролировать, а тем временем создавать общественные условия, чтобы запреты становились не нужны.

— Страну регулярно сотрясают скандалы с «оборотнями в погонах». Почему в прокуратуре такие скандалы достаточно редки – в вашей системе фильтры жестче или просто вы каста неприкасаемых?

— У нас в прокуратуре достаточно большой кадровый резерв. Средний возраст более половины прокурорских работников – тридцать пять лет. А по поводу полиции хочу рассказать случай из жизни, когда я работал районным прокурором. Там прямо в центре города было озеро, а на берегу – учебный центр РОВД. И как-то в конце марта кто-то из слушателей увидел в окно, как под лед провалился человек. Все семьдесят человек выбежали из класса и бросились спасать, они мгновенно разобрали какие-то доски, палатки и за считанные минуты соорудили настил по хрупкому льду. До тонущего не хватило буквально нескольких метров. И тогда двое бросились в ледяную воду, человека спасли, но один из милиционеров, молодой участковый, утонул. А ведь в это самое время народу вокруг озера собралось как в цирке, но спасали только милиционеры.

— Очень часто приходится слышать из уст чиновников и полицейских, что им не хватает законодательной базы. Вы с этим согласны?

— Я бы разделил этот вопрос на две составляющие. Первая: государственные служащие, независимо от того, где они работают, ни в коем случае не должны критиковать законы и ту систему, в которой работают. Если накопилось недовольство системой, уходи из чиновников, полицейских, избирайся в депутаты и критикуй, предлагай, борись. А вторая составляющая этой проблемы: не как прокурор, а как гражданин могу сказать, что даже при той нормативной базе, которая у нас есть, решать проблемы возможно. Надо просто искать пути решения. У нас же есть тенденция накопить проблемы как снежный ком, а потом причитать «ах, какая неразрешимая проблема, никак к ней не подступиться».

— Как вы относитесь к проверке госслужащих на полиграфе — детекторе лжи. Вы считаете это правильным?

— Во многих организациях такие проверки давно применяются – по большому счету это просто тестирование. И я проходил подобное тестирование, определяющее профессиональную пригодность человека, его психологию, его качества. Это нормальное явление. Но тут есть и обратная сторона: ведь тест проводит машина. Но одной техники мало, нужны хорошие методики и хорошие специалисты, которые проанализируют результаты теста и сделают адекватное экспертное заключение.

Галина РУБАНКОВА,

специально для портала K1NEWS.

Блиц-анкета

Знак зодиака – Овен

Женат, имеет взрослую дочь, тоже юриста по образованию.

Увлечения – рыбалка, охота.

Любимые книги – исторические: Карамзин, Соловьев, Ключевский.

Любимый фильм – «Белое солнце пустыни», «Они сражались за Родину»

Вид спорта – лыжи, плавание.

Ваша новость успешно отправлена!
Это окно исчезнет самостоятельно через 3 секунды...